Владимир Сорокин и его новая книга "Метель"
К. ЛАРИНА: Что происходит-то? Ничего не происходит? Микрофон включён. У нас сегодня зависает, но ничего страшного. Это радиостанция «Эхо Москвы», программа называется «Книжное казино». В студии ведущие передачи – Ксения Ларина и Майя Пешкова.
М. ПЕШКОВА: Добрый день.
К. ЛАРИНА: И у нас сегодня замечательный гость, я когда анонсировала нашу встречу, призналась, что это один из моих самых любимых писателей. Владимир Сорокин в студии. Добрый день, Володя, здравствуйте!
В. СОРОКИН: День добрый, Ксения и Майя. Рад Вас видеть.
К. ЛАРИНА: Взаимно. Сегодня мы в большой студии, а это значит, что есть Интернет, вы сможете на Владимира Сорокина посмотреть, в его глаза. Можете ему вопрос задать. Мы идём в прямой трансляции в Интернете, на нашем сайте, так что заходите, дорогие друзья. Напомню средства связи – телефон 363-36-59 и смс +7-985-970-45-45. Это для того, чтобы вы задавали свои вопросы. Поскольку вы знаете нашу традицию, когда к нам приходят такого уровня люди, мы обычно не викторины делаем, а даём вам возможность спросить что-то у нашего гостя, у Владимира Сорокина.
Повод для нашей встречи замечательный – это выход новой книги, которая называется «Метель».
М. ПЕШКОВА: Книга вышла всего неделю назад.
К. ЛАРИНА: Да, и я знаю, что она уже активно продаётся. Я была в числе первых книжку приобрела в Доме книги на Арбате. Сегодня эту книгу уже подписал автор и она мною прочитана с большим удовольствием и очень быстро.
М. ПЕШКОВА: Как мне сказали в издательстве – продан первый тираж.
К. ЛАРИНА: Вот видите – «Метель», и у нас на обложке зимняя Россия. Только каким-то образом туда затесалась стеклянная пирамидка. Вот про пирамидку мы сегодня тоже поговорим. Давайте расскажем о том, как эта книга рождалась. В каких муках творчества. Правда ли, что от колыбельной для внука? Или это уже легенда?
В. СОРОКИН: Ну, я не против, конечно, если она будет колыбельной. Она рождалась в адекватной ситуации, в смысле в сильную метельную зиму. И зима помогла мне писать этот текст. Я думаю, что он по-другому не написался бы. Я писал его в Подмосковье, достаточно неспеша, чтобы соответствовало движению моих персонажей. Собственно, что это такое. Это такая… мне хотелось написать чисто литературную вещь, т.е. просто написать русскую повесть. Я давно об этом мечтал.
К. ЛАРИНА: «Метель» уже написали, Володь. И не один человек.
В. СОРОКИН: Да, но я говорю о жанре сейчас. Такую зимнюю повесть с немного грустным концом. И причины, в общем, я бы сказал, объективно-субъективные. Чистой повести у меня не было раньше, я очень люблю зиму, она меня завораживает. Вот когда снег сходит на русскую землю, покрывает её, скрывая весь стыд и гротеск, что-то происходит как бы. И для меня очень важен снег вообще, для ощущения жизни, и пишется мне лучше зимой. Есть ещё один важный персонаж русской зимней жизни – это метель. У неё есть несколько названий, несколько имён. Вьюга, буран, позёмка и т.д.
Но это абсолютный персонаж, абсолютное действующее лицо, т.е. это одновременно и субъект, и объект.
К. ЛАРИНА: как было и у Ваших предшественников по этому метельному пространству.
В. СОРОКИН: Этот субъект создаёт декорацию ,сам играет и участвует активно в жизни. В этом есть бесконечная метафизика российской провинциальной жизни. И об этом персонаже я как раз и попытался написать книгу.
К. ЛАРИНА: Это камерное произведение, не только по формату, это повесть, она укладывается в этот формат повести. И книжечка небольшого формата, но камерное по количеству персонажей, здесь нет такой толпы людей, героев. Владимир сказал, что главное действующее лицо – это метель. И в ней затерявшиеся два человека. Один – абсолютно народный типаж, возница, который управляет лошадьми, там и лошади, и сани. И человек, который в этих санях едет, доктор уездный, который едет в село, в котором есть некая эпидемия.
Там захватывает так вся эта интрига, которая в итоге так и не раскрывается. Вы так и не узнаете, что же там такое.
В. СОРОКИН: Может не надо раскрывать?
К. ЛАРИНА: Дорожная такая история. Можно и все эти «Метели» вспоминать, и Пушкина, и Толстого, мне это «Мёртвые души» напомнило по атмосфере, такой путь по стране, по России. Но вы прекрасно понимаете, что Владимир Сорокин у нас не представитель социалистического реализма, поэтому то, что он сказал про метель, что она и субъект и объект, здесь ещё, конечно, есть по-моему, очень внятные аллегории, поскольку метель в какой-то степени ассоциируется с какой-то такой властной структурой, с которой человеку приходится бороться и противостоять этому и как-то пытаться из этого выйти живым. Хоть и покалеченным. Что и происходит. Один исчезает, погибает, а второй выходит изрядно покалеченным, как я понимаю, и физически и духовно, что внутри тоже что-то произошло с человеком.
Не спрашивайте, когда это происходит. Понять это наверное можно, там есть какие-то отсылки, тем, кто читал предыдущие повести Владимира Сорокина, и «День опричника» и «Сахарный Кремль», понятно, что где-то в районе ближайшего будущего, когда происходит некая стабильная ситуация в стране ,особо не мучают никого. В общем, очень похоже на то, что происходит сегодня. Я правильно всё излагаю, Володь? Вы так слушаете меня ,иронически улыбаясь.
В. СОРОКИН: Нет, Ксения, если говорить о времени, когда это происходит, то вы знаете, если сейчас сесть в машину или электричку и отъехать 50 км от Москвы, вы выйдете, увидите заборчики, сельпо, людей, одетых абсолютно непонятно по каким модным ориентирам. Вы потеряете чувство времени. И вот меня это завораживает абсолютно. Я обожаю лакуны времени, я люблю вокзалы, где абсолютно непонятно, что происходит. И русская провинция этим и обогащает литературу, потому что там это вечная такая декорация, отношения не меняются совершенно. И ты можешь почувствовать себя писателем XIX века, когда увидишь этих персонажей, этих бабушек. Там теряется чувство настоящего.
Ты начинаешь гадать, либо это прошлое, либо это уже будущее. И это закольцовывается и оказывается, что в русской провинции очень трудно различить настоящее.
К. ЛАРИНА: Я думаю, что можно с такой же уверенностью говорить о стране нашей, не только о провинции. Это декларируется, что наше будущее – это наше прошлое.
В. СОРОКИН: Я заметил это в 70-80-е годы, когда было литературное подполье ,выпивали на кухнях и говорили о советской власти, о будущем. И выяснялось очень быстро, что русский человек, он не может жить настоящим, он живёт либо воспоминаниями, либо надеждами на лучшее будущее. И мы как раз тогда говорили о нашем поколении, что мы между шестидесятниками и новым поколением, которое уже не будет знать советской власти. Но оказалось, что прошло время и выросло это поколение и у них абсолютно такое же чувство.
К. ЛАРИНА: Новый круг пошёл, да?
В. СОРОКИН: Да, да. Я недавно общался с молодыми людьми, они либо вспоминают что-то смутно, либо на что-то надеются, новые мечты купить недвижимость за границей, например. Там-то и начнётся новая жизнь. Это уже фатум какой-то просто.
К. ЛАРИНА: Я напомню, что в гостях у нас сегодня Владимир Сорокин. Сейчас у нас время Новостей, потом мы продолжим нашу встречу. Конечно же, подключаем вас к нашему разговору, любые вопросы Владимиру Сорокину вы можете задавать, я думаю, что наш разговор коснётся и тех событий. Которые происходят за окном. Наш телефон 363-36-59.
НОВОСТИ
К. ЛАРИНА: ну что, продолжаем наш разговор. Тут всякие страшные ужасы мы рассказывали в перерыве друг другу с Владимиром Сорокиным. У каждого есть свой ужас, да не один. Уж в нашей жизни, безусловно. Сегодня мы представляем книгу Владимира Сорокина «Метель», которую вы обязательно получите с автографом автора, если зададите вопрос по 363-36-59. Хочу сказать для тех, у кого есть стойко сложившееся стереотипное восприятие этого автора, что вы здесь не найдёте в этой книжке ничего плохого.
В. СОРОКИН: Спасибо.
К. ЛАРИНА: Здесь нет никаких оргий, нет ненормативных слов. Есть один Фауст, да и тот из снега. Понимаете? Больше там ничего нет. Это вообще для всех будет большим открытием прозы Владимира Сорокина. Это такой хороший Сорокин.
В. СОРОКИН: Ой, спасибо.
К. ЛАРИНА: Добрый.
М. ПЕШКОВА: Я хотела спросить. Это философская книга, философская повесть. Вы тяготеете к философии? Если да, то к каким её направлениям, течениям?
В. СОРОКИН: Ну, я бы не сказал, что это философская книга. О жизни, о метафизике российской провинциальной жизни, а какая философия ближе… Наверное Киркегор и не очень вообще доверял философам, честно говоря, потому что всё-таки у человека есть его опыт, опыт его есть. И это опыт его восприятия реальности и выживания одновременно. Этот опыт никакой философией заменить невозможно. Он нам даётся, как наш персональный инструмент.
М. ПЕШКОВА: Но он не меняет людей, к сожалению. Даже личный опыт.
В. СОРОКИН: Но он не меняет людей, конечно. Но я повторяю, что я не очень верил философам, я больше верил не литературным жанрам, например, музыке. Хотя есть убеждения, что в принципе все человеческие чувства можно описать. Я думаю, что страх и любовь, например, нельзя адекватно описать.
К. ЛАРИНА: Володь, не могу не спросить, конечно, про то, что сегодня происходит рядом с нами, это вчерашняя, невероятного масштаба, трагическая история с польским самолётом. И как ни крути, как ни говори, что нет, это случайное совпадение, такого быть не может, но вот эта закольцованность в этом месте двух веков, трагедии ХХ и трагедии XXI-го, она пугает.
В. СОРОКИН: Да, она пугает.
К. ЛАРИНА: В этом есть какой-то символизм жуткий? Какое-то божье провидение? Как Вам кажется?
В. СОРОКИН: Вы знаете. Ксения, я бы воздержался от интерпретаций, потому что они сейчас не очень уместны.
К. ЛАРИНА: Конечно.
В. СОРОКИН: Они лежат на поверхности и довольно прозрачны. Мне лишь кажется, что есть такая вещь, как метафизика места, я люблю повторяться с этой темой. И во многом Россия – это непредсказуемая страна, не только в политическом устройстве, но даже на бытовом уровне. Может неожиданно что-то такое произойти, чему человек не даст рационального объяснения. Я думаю, что это явление можно объяснить, конечно, будут версии, но как мне кажется, что всё-таки, подобные вещи очень зависят от этого места, в котором мы живём.
К. ЛАРИНА: Давайте мы, как обещали, несколько звонков примем. 363-36-59. Внимание, мы принимаем ваши вопросы Владимиру Сорокину. Готовьте их, звоните в прямой эфир. Мы записываем ваш телефон, вы получаете книгу с автографом нашего сегодняшнего гостя. Первый звонок. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Алло! Здравствуйте. Владимир, скажите, пожалуйста, а Вы следите за тем, что сейчас в литературе происходит русской? Вам интересно молодое поколение? Если да, то назовите фамилию.
К. ЛАРИНА: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Мария.
К. ЛАРИНА: А Вам интересно молодое поколение?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Интересно, да.
К. ЛАРИНА: Кого бы Вы назвали?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Ну, поэтов, есть, но долго перечислять. Даже знакомые.
К. ЛАРИНА: Спасибо за вопрос. Сейчас Владимир Вам ответит.
В. СОРОКИН: Я не могу сказать, что я в курсе молодой литературы, я знаю, что выходит и где кто написал. Вообще, я прошу прощения, мне очень трудно понравиться.
К. ЛАРИНА: Ну, мы стараемся с Майей.
В. СОРОКИН: Я сейчас говорю о литературе, Ксения, вы мне всегда нравились. Видимо, я уже так сильно к литературным продуктам, что я ожидаю от литературы встряски, ощущение абсолютной заброшенности. Ситуация, когда ты забываешь, что ты читаешь книгу. Это редко происходит. Я могу сказать, кто мне близок. Как Набоков говорит, что писатель может быть кем угодно, главное, чтобы он был волшебником, чтобы он создавал волшебные миры. Мне нравится Михаил Елизаров из молодого поколения, мне кажется, что у этого писателя большая литературная потенция, он напишет свои романы. И наверное это всё.
К. ЛАРИНА: Ну, хорошо что назвали имя. Я думаю, что это важно, для Елизарова в первую очередь. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Антон, я из Москвы. Хотелось бы задать вопрос Владимиру Сорокину. Как Вы думаете, наступит ли описанный Вами день опричника в России или Вы надеетесь ,что этого никогда не произойдёт?
К. ЛАРИНА: А Вам бы как хотелось, Антон?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Безусловно, мир, описанный Владимиром очень страшен, страшен тем, что в принципе он возможен, к сожалению.
В. СОРОКИН: Да. надо сказать, что когда я написал «День опричника», мой друг хороший историк Борис Соколов, сказал, что мне кажется, что ты написал некий магический заговор, чтобы этого не случилось. Мне так понравилось! Я об этом не думал, я просто хотел пофантазировать на тему российского будущего. Миновали эти четыре года и разные люди говорят мне, в том числе и он, что нам кажется, что всё развивается по твоей книге. И это меня уже конечно как литератора радует, а как гражданина – не очень. Поэтому я думаю, что всё возможно. Россия много раз доказывала и опровергала максиму, что история повторяется лишь в виде фарса.
А вот у нас она может реально повториться запросто.
К. ЛАРИНА: «День опричника», с тех пор, как он вышел в свет, он у всех на устах, и поводов преподаёт немало наша жизнь, когда вспоминаются конкретные эпизоды. Когда сидишь и думаешь, боже мой! Он знал! Так что какой там заговор! Увы! Следующий звонок. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте! Вопрос Владимиру можно задать?
К. ЛАРИНА: Да.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Какие у него планы на будущее?
К. ЛАРИНА: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Владимир из Перми.
К. ЛАРИНА: Спасибо, Владимир. Записали.
В. СОРОКИН: Я пишу книгу рассказов, я начал её давно. И не очень тороплюсь, надеюсь, что она будет к осени закончена. Туда же войдёт пьеса «Занос», которая была написана раньше, но не публиковалась. А после этого наверное я захочу отдохнуть.
К. ЛАРИНА: Как это происходит обычно? Как это выглядит?
В. СОРОКИН: Я стараюсь заниматься, просто жить. Хотя это трудно на самом деле, потому что мы уже подсажены на этот литературный наркотик и без него не можем. Но я попробую.
К. ЛАРИНА: А по поводу «Дня опричника» тоже хотела спросить, поскольку мы все этого очень ждали, спектакля в театре Ленком Марка Захарова, и он от своей идеи не отказывается. Но вот совсем недавно, недели две мы с ним беседовали тут, он поделился своей печалью, что никак он не может найти ход сценический. Я говорю, а почему вам Володя не напишет инсценировку? А Вы сами не можете написать пьесу по «Дню опричника?» Или это невозможно?
В. СОРОКИН: Вы знаете, дело в том, что Марк Анатольевич написал сам. Я этому не препятствовал. Но наверное в этом есть свой резон, потому что дважды писать «День опричника» - это не очень корректно, может не получиться. Но я после нашего общения скорее больше пессимистично настроен, чем оптимистично. Я был бы очень рад, но видимо есть какие-то объективные вещи. Или субъективные вещи, которые переходят в объективные. Но я, честно говоря, не загадываю.
К. ЛАРИНА: Майя, давай послушаем ещё звонки.
М. ПЕШКОВА: Давай.
К. ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. Меня зовут Андрей, Петербург. У меня такой вопрос к Владимиру. Наверное уже надоевший ему. Я очень люблю его творчество, всегда жду его новые книги, но вот у меня проблема. У меня взрослые дети, у меня четверо детей, трое из них взрослые. Я не могу порекомендовать почитать его книги именно из-за ненормативной лексики.
К. ЛАРИНА: ну что теперь делать. Пусть растут. Это же не детская литература.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Вот у него тоже девочки, как у него происходит общение с детьми, как они читают его книги?
К. ЛАРИНА: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Андрей.
К. ЛАРИНА: Я просто специально для Вас нашла вопрос от нашего слушателя, которому 13 лет. Миша Самарский, наш большой друг, тоже писатель начинающий. «Почитал Ваш «День опричника», мне кажется, Вы напишете продолжение. Напрашивается. Есть ли в планах?» Так что видите, 13 лет человеку, он всё понял правильно.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Нет, в том-то и дело ,чтобы мои дети читали книги, но я стесняюсь их подсовывать только из-за…
В. СОРОКИН: Не надо подсовывать.
М. ПЕШКОВА: А потом они будут жить в вакууме словесном?
В. СОРОКИН: Ну, знаете, я никогда, у меня дочки близнецы, они уже взрослые сейчас.
К. ЛАРИНА: Уже внук есть.
В. СОРОКИН: Да, у одной сын родился. Я никогда им из своего ничего не подсовывал. И мои книги стояли на полке просто. Они их брали, листали, что-то читали, потом они их прочли. Прочли в нужном возрасте. Я не думаю, что такая жёсткая литература должна преподаваться в школе. Это крайности. И не надо думать о детях плохо, они разберутся сами. Книга хороша тем, что она по сути своей не агрессивна. Она лежит или стоит на полке, ты можешь взять её, полистать, поставить обратно.
К. ЛАРИНА: В отличие от школьной обязательной программы.
В. СОРОКИН: Да. Или в отличие от телевидения, которое лезет буквально в глаза и в уши. Это абсолютно нормально. Но я думаю, что надо действовать по обстоятельствам.
К. ЛАРИНА: Конечно. если в доме растёт читающий ребёнок, я думаю, вы сами определите, когда ему та или другая книга нужна, или как тот или другой фильм.
В. СОРОКИН: Например, у меня дочка прочитала в 12 лет роман «Идиот».
К. ЛАРИНА: Да Вы что! Она вундеркинд?
В. СОРОКИН: Маша. Она не вундеркинд, но ей захотелось прочитать. Я не знаю, что она поняла в этом, но ей это нужно было тогда, она прочитала.
М. ПЕШКОВА: Может быть поэтому и вырос сценарист Мария Сорокина?
В. СОРОКИН: Ну, может быть поэтому.
К. ЛАРИНА: Ещё звонок. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Да, я хотела поблагодарить вашего гостя. Я читала одну из его первых вещей «Очередь». Я бы хотела поблагодарить, после этого я читала все книги выходящие. Очень благодарно и с большим интересом читаю его книги. Желаю дальнейших успехов в творчестве. Зовут меня Любовь Степановна.
В. СОРОКИН: Спасибо.
К. ЛАРИНА: Спасибо. Записали Ваш телефон, Вы новую книгу получите. Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ (по телефону): Здравствуйте. У меня вопрос к вашему гостю. Как за время Вашей известности изменилась Ваша аудитория? И кто сейчас Ваш читатель? Спасибо.
К. ЛАРИНА: Хороший вопрос. Спасибо Вам.
В. СОРОКИН: ну, мне не видна вся аудитория, конечно. Хотя можно представить. Каждый писатель может вообразить некий стадион или зал, где сидят читатели. Это лишь фантазии. Я могу сказать, что у меня очень разные читатели, и по возрасту и по своим умственным способностям, и по образованию. И я бы вообще затруднился бы выделить какую-то возрастную группу.
К. ЛАРИНА: У нас даже по звонкам понятно, самые разные люди звонят.
В. СОРОКИН: Да. Я попытаюсь объяснить. Это связано с тем, что у меня все книги разные, я ставлю разные задачи и по стилю, и по содержанию. И стараюсь выползти из старой литературной кожи и есть люди, которые читают одни вещи и не могут читать другие. И наоборот. Ну и слава богу.
К. ЛАРИНА: Да. В моей жизни тоже так произошло, я как-то говорила, что «Сердца четырёх», я их прочла, их нельзя не прочесть, если начинаешь, то прочтёшь до конца. Как и «Голубое сало», которое не стало моим произведением.
В. СОРОКИН: Это жёсткие вещи.
К. ЛАРИНА: Ну, может быть я к этому ещё приду. Никто ни от чего не застрахован. Я хочу две телеграммы прочитать в завершении нашей передачи, из Краснодара врач пишет: «Владимир, мы с подругой пять лет назад открыли Ваш сайт и она упала в обморок от одного Вашего вида. Вы конечно догадываетесь, почему. Разве так можно обращаться с женщинами?» Что там такое?
В. СОРОКИН: Что ж там такое…
К. ЛАРИНА: Вы нас так заинтриговали, дорогая наша слушательница, что там такое происходило, не знаю.
В. СОРОКИН: Я помню, там просто фотография на фоне старой «Волги».
К. ЛАРИНА: Нормальные фотографии, приличные?
В. СОРОКИН: Да.
К. ЛАРИНА: Елена: «Я узнала Владимира Сорокина через «День опричника» и «Сахарный Кремль», потом «Голубое сало», «Утро снайпера» и полный сборник пьес «Капитал», а какие шикарные рассказы «Волны», «Чёрная лошадь с белым глазом»! Ребята! Живём в одно время с настоящим русским классиком! И что радует, здесь в слове «классик» нет навязшего аскетизма и консерватизма. Почитайте о Сорокине в «Портретной галерее» Пригова. Сердце негой обольётся».
В. СОРОКИН: Ну, я промолчу.
К. ЛАРИНА: Мы на этом завершаем нашу программу. Спасибо большое Владимиру Сорокину. Я не спросила его про литературные произведения. У нас минутка ещё есть. По поводу нашумевшей книги Натана Дубовицкого «Около нуля». Читали ли Вы?
В. СОРОКИН: Вы знаете, я прочитал 20 страниц и как-то у меня дальше не пошло. Но это у меня часто бывает вообще с разной современной литературой. Я там не нашёл литературного события. Ну что ж…
К. ЛАРИНА: Ну, быстрая пена схлынула, было ощущение, что дадут «Большую книгу» прямо тут же. Нет, пока никуда не номинировали его, и кажется даже никто не будет ставить в театре, в отличие от «Дня опричника», который, я надеюсь, состоится. Володя, большое спасибо. Удачи Вам!
В. СОРОКИН: Спасибо!