Утро снайпера
С восьми часов, когда снайпер пил чай на кухне, повалил густой мокрый снег. Лохматые хлопья быстро заполнили серое пространство за окном, облепили карниз. Снайпер допил чай, сполоснул стакан и, открыв фрамугу, посмотрел на улицу. Крыши и деревья уже успели побелеть, но мокрый асфальт упрямо проступал сквозь снег.
Снайпер сплюнул, захлопнул фрамугу и стал собираться. Напялив красный свитер, тяжелые ватные штаны и ушанку, он натянул белый маскхалат, одел за плечи парусиновый рюкзак, подхватил такой же чехол с карабином и открыл дверь.
На улице было сыро.
Снег валил, возле мусорных контейнеров прогуливались двое с собаками, у магазина разворачивался грузовик.
Снайпер повесил чехол за спину, натянул белые перчатки и зашлепал по асфальту. Проходя мимо собачников, он поздоровался с одним из них. Тот ответил доброжелательным кивком.
Несмотря на воскресный день, трамвай был полон.
Снайпер с трудом протиснулся к кассе, бросил три копейки и оторвал билет. Пробираясь в салон, он задел рюкзаком какого-то мужчину.
— Хоть бы снял горб-то свой, пока в трамвае... — зло проговорил мужчина, поправляя шапку.
Снайпер молча пролез дальше и опустился на освободившееся место.
Через шесть остановок, возле универсама почти все сошли, и снайпер, улыбаясь, оглядел полупустой салон, уселся поудобнее.
Через три остановки сошел и он.
— Третий Маленковский проезд, дом восемь... — пробормотал он, разглядывая клочок бумаги. — Где-то рядом...
Снайпер поправил чехол и зашагал по улице. Вокруг стояли блочные дома.
— Восьмой дом? — переспросила старушка, приподнимаясь с лавки. — Дак это ж вот он!
Она кивнула подбородком на группу неподалеку стоявших домов.
— Который из них? — сощурился снайпер.
— А вон тот, слева стоит. Восьмой и есть.
— Спасибо.
— Да не за что.
Снайпер перепрыгнул канаву и пошел к домам.
Квартиру управдома он нашел быстро. На звонок вышел маленький лысоватый мужчина в майке и, дожевывая, мотнул головой:
— Ко мне? Проходите.
— Да нет, спасибо, — ответил снайпер. — Я по поводу чердака... я... вот мое удостоверение. — Он полез за отворот маскхалата.
— Да проходите сюда хоть, — улыбнулся управдом. — Чего через порог-то...
Снайпер нехотя вошел, протянул удостоверение.
Управдом быстро пробежал его глазами:
— Ну, ясно... Подождите минутку...
Он скрылся и вскоре вернулся со связкой ключей.
— Там, когда открывать будете, вверх надавите, дверь села, — проговорил управдом, отсоединяя нужный ключ от связки. — И наверху там осторожней, стекла битого много...
Снайпер кивнул, сунул ключ в перчатку.
Дверь чердака долго не поддавалась. Снайпер тряс ее, крутил ключ и открыл только основательно надавив коленом.
На чердаке было темно и сыро. Пахло цементом и кошками.
Снайпер сплюнул, запер дверь и стал осторожно пробираться к окошку. Под ногами захрустел угольный шлак, и затрещало стекло.
Снайпер открыл окошко, снял рюкзак и поставил его возле ног. Потом вынул из чехла карабин и осторожно положил на крышу.
С припорошенного снегом шифера сорвался голубь, захлопав крыльями, исчез внизу.
Снайпер развязал рюкзак, достал книгу учета и парусиновый мешочек с патронами.
Мешочек он положил рядом с карабином, а книгу раскрыл на нужной странице:
— Так... Третий Маленковский, дом... восемь, девять, девять «а»... ага... тридцать.
Он вытащил из рюкзака ручку, заложил ею страницу и, придерживая книгу, выбрался на крышу.
Снег по-прежнему шел, но уже более редкий и мелкий. Заснеженный шифер сухо потрескивал под ногами. Снайпер притянул карабин ремнем к левой руке и, вместе с книгой и мешочком, осторожно спустился вниз — к самому краю крыши. Здесь у ложбинки водостока проходила невысокая железная загородка с ржавыми проволочными перильцами.
Снайпер лег на водосток, параллельно загородке, вынул из мешочка пахнущую маслом обойму и вставил в карабин. Потом вытащил из-под ремешка часов замшевую тряпочку и тщательно протер линзу оптического прицела.
— Восемь, девять, девять «а»... — Он посмотрел на открывшийся двор, огороженный домами № 8, № 9, № 9а, сложил губы трубочкой и медленно выдохнул.
Двор был большим.
Посередине лежал, огороженный деревянным бортиком, каток, рядом торчали запорошенные грибки детской площадки, поодаль тянулась батарея гаражей.
Снайпер подвинул к себе книгу, открыл.
Третий Маленковский проезд, д. № 8, № 9, № 9а — стояло наверху страницы, а ниже размещался узкий прямоугольник, слепленный из тридцати клеточек.
Снайпер спустил предохранитель, оттянул затвор и, прижав приклад к плечу, свесил вниз черный ствол с тупым набалдашником глушителя на конце. Во дворе уже были люди — на катке, на площадке, возле подъездов и гаражей. Он скользнул окуляром по гаражам: вот один распахнут, там, в глубине человек залез под «Запорожец». Возле другого стоят трое.
Снайпер остановился на троих, но через окуляр прошла женщина. Он повел ствол за ней. Женщина, полная, в зеленом пальто, шла, держа в руках бидон и сетку с продуктами. Снайпер поймал в перекрестье ее коричневый платок, задержал дыхание и, не останавливая движение ствола, выдавил спуск.
Раздалось знакомое глухое: пдум! Карабин толкнул в плечо.
Женщина качнулась, занятые руки ее потянулись вверх, ноги подломились. Она повалилась навзничь. Пустой бидон упал на асфальт, и через секунду снайпер услышал его звон.
Трое мужчин подбежали к женщине.
Снайпер подождал, пока они склонятся над ней, и пустил одному пулю в затылок. Товарищи подхватили его, поволокли к гаражу, но тщетно — через пару шагов один дернулся, рухнул ничком, другой схватился за живот, скорчился рядом.
Тот, чьи ноги торчали из-под «Запорожца», вылез и, на ходу обтирая руки о передник, подбежал к троим. Он был высоким и рыжеволосым. Снайпер поймал перекрестьем центр его головы и выстрелил. Рыжий свалился, словно сбитый невидимым молотом, но вдруг вскочил, прижав руки к груди, пробежал несколько метров, налетел на скамейку и повалился через нее — головой в сугроб.
Снайпер сменил обойму, смахнул со ствола капельки от растаявших снежинок и, склонившись над книжкой, поставил в пяти клеточках аккуратные крестики. Снег за это время почти перестал, — редкие снежинки падали на раскрытую книгу, кружились над снайпером, исчезали за краем крыши.
Из подъезда стоящего напротив дома вышли мужчина и женщина. Снайпер поймал их в окуляр. Мужчина был в короткой дубленке и в пушистой белой шапке. Он держал женщину под руку и что-то быстро говорил ей, улыбаясь и жестикулируя свободной рукой. Она с интересом слушала его, пряча улыбающийся рот в песцовый воротник.
Снайпер поймал в перекрестье просторную шапку мужчины и выжал спуск.
Пдум!
Он пошатнулся и рухнул ничком на дорогу.
Женщина оторопело остановилась, но вдруг выронила сумочку, и крик ее с опозданием достиг снайпера.
Перекрестье скользнуло по ее спине.
Пдум!
Она села на дорогу и медленно повалилась на бок.
С ближайшей лавочки поднялись двое старушек, непонимающе уставились на лежащих. Перекрестье остановилось на сером платке одной.
Пдум!
Растопырив руки, старушка упала навзничь. Другая закричала и, неуклюже переваливаясь, побежала к дому.
Пдум!
Старушка споткнулась, шагнула вбок. Ее короткие ноги подломились, и она упала.
Во двор въехал красный «Москвич». Подрулив к гаражам, он остановился возле убитых. Дверца открылась, из «Москвича» вылез полный человек в синем свитере, подбежал к лежащим и, заметив лужи крови, прижал ладони к побелевшему лицу.
Пдум!
Толстяк открыл рот, голова его запрокинулась, из небольшой дырки в середине груди забил кровяной фонтанчик. Толстяк медленно перегнулся назад, словно собираясь встать на «мостик», руки его поджались к подбородку. На мгновенье он замер и рухнул назад. Ноги его бессильно задергались, выпученные глаза уставились в небо.
Снайпер сменил обойму и поставил пять новых крестиков.
Где-то рядом внизу послышался слабый стук, — наверно, на самом верхнем этаже открыли форточку. Сразу стало слышно радио. Судя по резкому насмешливому голосу и частым взрывам смеха, в зале передавали выступление Райкина.
Снайпер загреб щепоть свежего снега и сунул в рот.
К убитым мужчине и женщине бежали двое — старик в майке, в широких пижамных брюках и пожилая женщина в распахнутом халате.
Старик подбежал первым, бросился к женщине, повернул ее неподвижное лицо к себе, затряс:
— Саша! Сашенька! Саша!
Снайпер услышал его хриплый голос.
Пожилая женщина подбежала, оттолкнула старика, в истерике зашарила руками по шубе убитой. Старик упал на колени, обхватил ладонями голову.
Пдум!
Голова старика дернулась, на затылке вспыхнула темно-красная клякса. Он заворочался и, не поднимая головы, упал на бок.
Пдум!
Его спутница схватилась за лицо, сквозь ее морщинистые руки быстро проступила кровь. Она повалилась ничком — на грудь мертвой женщины.
Снайпер скользнул окуляром по окнам.
Отодвинув тюлевую занавеску, молодая девушка с ужасом смотрела вниз.
Пдум!
Она упала. В стекле обозначилась рваная дырочка.
Другая женщина в другом окне поспешно открыла фрамугу, высунулась и что-то прокричала вниз, приложив ладони к ярко накрашенным губам.
Пдум!
От фрамуги отлетела щепка, крик замер на губах женщины. Она поползла вперед, словно собираясь выпасть, глаза ее округлились. Голова женщины упала на руки, поднялась и снова упала. Изо рта хлынула кровь, потекла по рукам.
Сзади из глубины комнаты к женщине подбежал высокий мужчина, крича, схватил ее за плечи.
Пдум!
Мужчина исчез.
Райкин выпалил длинную фразу и стал смеяться, — долго, с присвистом. Потом вдруг тихо спросил. Зал зашумел. Райкин опять спросил — погромче. Зал зашумел сильнее. Он выждал долгую паузу и проговорил — спокойно и серьезно. Зал загрохотал.
Снайпер нарисовал крестики, сменил обойму, оттянул затвор.
Убитую старушку подняли трое, несли к подъезду. Четверо других поднимали вторую. Снайпер выбрал из этой четверки высокого широкоплечего парня в полушубке и пустил ему пулю меж лопаток. Парень осел на снег, секунду оторопело перебирал руками, но вдруг вскочил и бросился прочь. Через десяток шагов ноги его подломились, и он повалился. Оставшиеся трое бросились врассыпную.
Райкин говорил быстро-быстро, грохочущий зал не поспевал за ним.
Снайпер выделил одного парня, спустил курок. Пуля прошла рядом с его головой и попала в ногу другого.
— Балбес... — пробормотал снайпер и добил раненого.
Райкин снова засмеялся, икнул и выкрикнул последнее слово. Последующая овация оборвалась песенкой «С добрым утром!». Бодрый голосок дикторши прощался с радиослушателями.
Старушку уже вносили в подъезд, — женщина в синем пальто придерживала дверь, двое мужчин, шатаясь, несли убитую.
Пдум!
Задний мужчина вяло повалился назад.
Пдум!
Другой упал на старушку. Женщина скрылась в подъезде, но через мгновенье выглянула, схватила за руку умирающего.
Пдум!
Она дернулась и упала на мужчину.
Снайпер нарисовал крестики. Осталось заполнить пять клеточек.
Он нашарил в мешочке брусок обоймы, вынул, но обойма выскользнула из пальцев, стукнулась о водосток и исчезла за краем крыши.
Снайпер вскочил, перевалился через перильца:
— Еще не хватало...
Обойма лежала возле лавочки — крохотной черной точкой. Снайпер навел на нее окуляр — точно, она.
Он снова лег возле перильцев, вставил новую обойму и посмотрел вниз.
Двор был пуст.
Два десятка трупов темнели на снегу.
Возле гаражей бегала пегая собака, нюхала воздух и яростно лаяла, боясь приблизиться к мертвым.
Снайпер стал рассматривать окна.
Почти все они были наглухо занавешены.
Кружок окуляра медленно полз по ним. В одном окне штора качнулась. Снайпер замер.
Штора немного отошла, и в темном проеме показалось пожилое лицо в очках. Перекрестье легло на него.
Пдум!
Штора качнулась, лицо пропало.
Окуляр снова заскользил по окнам. Внизу послышалось гудение.
Из-за угла бокового дома во двор въехала серая «Волга». Возле убитого парня она остановилась, дверцы открылись, и выпрыгнули двое — мужчина в красной спортивной куртке и женщина в дубленке.
Мужчина бросился переворачивать подплывшего кровью парня, женщина боязливо подошла, прижала руки ко рту, закачала головой.
Пдум!
Она слабо вскрикнула и осела на дорогу.
Пдум!
Мужчина скорчился рядом.
Снайпер зачерпнул снега, сунул в рот.
Мужчина подтянул ноги к животу и перевернулся на спину.
Сверху послышалось хлопанье крыльев. Сизый голубь сел на перильце неподалеку от снайпера, скосил на него глупый глаз. Снайпер швырнул в голубя снегом. Голубь улетел.
Далеко внизу хлопнула дверь, и через некоторое время на дороге показалась фигурка. Снайпер поймал ее в окуляр.
По тротуару шел управдом.
Поравнявшись с тремя трупами, он остановился, вздохнул и покосился на окна. Мужчина в спортивной куртке по-прежнему лежал на спине, дверцы «Волги» были распахнуты, мотор ее работал.
Управдом склонился над трупом, потом выпрямился и покачал головой.
Снайпер поймал ее в перекрестье, потянул было спуск, но вспомнил о ключе и не выстрелил.
Управдом пошел дальше и в конце дома столкнулся с невысоким стариком с авоськой, бодро выскочившим из-за угла. Старик радостно протянул руку управдому, но тот сказал ему что-то серьезное, кивнул головой на двор.
Старик выпучил глаза. Управдом снова что-то сказал. Старик с ужасом слушал, изредка заглядывая через его плечо во двор.
Снайпер поймал в перекрестье голову старика и нажал спуск.
Пдум!
Потертая ушанка слетела с головы старика, он испуганно присел, но вдруг проворно подхватил ее и бросился бежать.
Пдум!
Пуля прошла над его плечом. Старик исчез за углом. Вслед за ним, оступаясь и оглядываясь, скрылся и управдом.
Снайпер сплюнул, вставил новую обойму.
Двор по-прежнему был пуст. Собака обнюхивала ноги убитого парня.
Внизу передавали новости и слышно было, как девушка что-то со смехом рассказывала своему отцу.
Во двор вошли мальчик и девочка. Снайпер поймал их в оптический прицел. Они шли на каток — ноги их разъезжались, девочка висла на руке мальчика. Он рассказывал ей что-то, она смеялась, трясла вылезшими из-под берета косичками. Пройдя тополиную аллейку, они перелезли через бортик и покатили — мальчик уверенно, девочка робко.
Снайпер выцелил мальчика.
Пдум!
Мальчик упал, сел, подтянул под себя ноги. Изо рта его потекла кровь. Он качнулся и повалился на бок.
Девочка подъехала к нему.
Пдум!
Она взмахнула руками и упала на лед. Берет слетел с ее головы.
Снайпер нарисовал два последних крестика, поставил число и, расписавшись, захлопнул книгу. Потом разрядил карабин, собрал стреляные гильзы и ссыпал в мешок.
Внизу передавали какую-то музыку.
Снайпер влез в окно, упаковал мешок и книгу в рюкзак, зачехлил карабин, справил малую нужду на груду побуревшей стекловаты и пошел к двери.
Ключ от чердака он передал жене управдома — самого его дома не оказалось.
Во дворе снайпер столкнулся с двумя — они стояли возле убитой пары.
Дверцы «Волги» по-прежнему были открыты, мотор работал, и приемник слабо играл.
— Кошмар... — пробормотал бледный высокий мужчина и доверчиво глянул в глаза подошедшему снайперу. — Что ж это такое? А?! Где же наша хваленая милиция?! Козла зашибает, что ли?!
Снайпер сочувственно кивнул, потоптался и пошел дальше.
Поравнявшись с третьей лавочкой, он быстро наклонился, поднял обойму и сунул в карман.
За боковым домом был магазин. Прямо у входа продавали сосиски. Снайпер встал в очередь, отметив про себя, что стоит за тем самым стариком, по которому промазал.
Через полчаса подошла очередь старика. Он набил сосисками авоську, сунул продавщице три рубля и шесть копеек мелочи. Продавщица бросила медяки в помятую кастрюлю и повернулась к снайперу:
— Сколько вам?
— Килограмм, — пробормотал снайпер и подставил заранее приготовленный рюкзак.