Cashfire

Киносценарий написан совместно с  Александром Зельдовичем и Олегом Радзинским

 

Отдел уничтожения изъятых из обращения купюр.

Ветхие долларовые купюры ползут по ленте транспортера. Женские руки. Клавиатура компьютера. Транспортер с купюрами останавливается. Молодая женщина забивает номера банкнот в компьютер. Купюры ползут дальше. На каждую падает штамп: «Cancelled», «Cancelled», «Cancelled». Купюры проходят через машину для счета денег, каждые десять тысяч автоматически складываются в пачку, упаковочная машина перетягивает пачку проволокой, и очередная пачка переходит на грузоподъемник. Оператор везет брикеты денег по коридору, подъезжает к дверям; двери автоматически раздвигаются. Оператор, манипулируя вилкой подъемника, складывает пачки купюр на железный решетчатый пол, выезжает из камеры, двери закрываются. Оператор подходит к номерной панели на двери и набирает код. За дверью вспыхивает пламя.

 

Камера для сжигания купюр.

Купюры горят. На фоне летящих горящих денег возникают титры фильма.

 

Квартира. Ночь.

В темноте голоса мужчины и женщины.

 

Мужской голос (культурный голос образованного человека). Знаешь, я вчера в Nature прочел статью про разные новые разработки в микроэлектронике. Электронные мухи, тараканы, комары. Но самая впечатляющая разработка — мыслящая пыль.

Женский голос (с легким иностранным акцентом, сонно). Мыслящая пыль? Что это?

Мужской голос. Представь пылинку: в ней компьютер, сенсор и передающее устройство. В пылинке. У такой пыли огромные возможности.

 

Зажигается свет, ночник над кроватью. На застеленной постели лежат молодой красивый негр с короткими косичками и Саша Коэн, привлекательная белая женщина тридцати семи лет. Оба полностью раздеты, голова Саши у мужчины на животе.

 

Саша. В смысле, чем пыли больше, тем она умнее?

Мужчина. Это не главное. Важно, что она может перемещаться свободно, заполнять любые пространства. От стадиона до человеческой ноздри.

Саша. Значит, можно ее вдыхать? И чихать ею! (Тихо смеется.)

Мужчина. Она на кремниевой основе. Поэтому не растворяется и не переваривается.

Саша. Отлично. То есть если ее проглотить, будет мыслящее говно!

 

Смеются.

 

Мужчина. А если ее смешать с водой, можно сделать мыслящую глину.

Саша. И налепить из нее чашек, тарелок, ночных горшков.

 

Саша встает, начинает одеваться. Мужчина следит за ней, не двигаясь.

 

Мужчина. Сделать мыслящий кафель. Мыслящую штукатурку.

Саша. Мыслящий кирпич.

Мужчина. Получается, что это — новая цивилизация. И ее разносит ветром.

Саша (задумчиво). Значит, для этой мыслящей пыли Бог — ветер, а рай... — пылесос?

Мужчина. Когда мы теперь увидимся?

Саша. Никогда.

Мужчина. Почему?

Саша (застегивая блузку). Так. Была — и нет.

Мужчина. Как это?

Саша. Ветром унесло.

Мужчина. Как унесло?

Саша. Как мыслящую пыль.

 

Саша наклоняется, целует мужчину в голую грудь и идет к двери.

 

Раннее утро.
Улица возле входа в небоскреб офисного здания.

Служащие входят во вращающиеся двери. Неподалеку от входа несколько человек торопливо курят. Среди них Саша Коэн.

 

Курящий (приятелю). Я бы не прочь с ней...

Его приятель. Она спит только с черными.

Курящий. Ты ее знаешь? Откуда она?

Его приятель. Из «Хэмилтон Рид». Ее вчера назначили начальником отдела ценных бумаг.

Курящий. Надо же! Я был уверен, что у курящих в нашей стране уже нет шансов.

 

Саша бросает сигарету. Входит в здание. Проходит к лифтам. Становится в очередь. Входит в лифт. Едет. Постепенно лифт пустеет. Саша едет в одиночестве. Лифт останавливается. Саша выходит, оказывается в огромном зале.

 

Зал операций с ценными бумагами
банка «Хэмилтон Рид».

Первый трейдер. Идет. (Берет журнал.) А чем русские обмывают повышение?

Саша. Водкой.

 

Она забирает журнал, где опубликована статья о ней, и проходит в свой кабинет.

 

Интерьер большой телестудии.

Идет запись передачи Money Time, посвященной финансовым новостям. За большим столом сидят Ведущая и Саша Коэн.

 

Ведущая (Саше). Саша, мы поздравляем вас еще раз с недавним назначением. (В камеру.) А для тех наших зрителей, которые хотят побольше узнать о карьере русской на Уолл-стрит, мы рекомендуем статью о Саше в последнем номере Financial Journal.

 

Крупный план: разворот иллюстрированного финансового журнала с Сашиной фотографией. Камера отъезжает, и мы видим, что за столом справа от Саши сидят еще двое. Это пятнадцатилетний подросток Джошуа Сигел и заместитель председателя Комиссии США по ценным бумагам (КЦБ) Роберт Легволд. Титр на телеэкране идентифицирует каждого участника передачи.

 

Ведущая (в камеру). А сейчас — новый сюжет. «Подросток и рынок». Многие из вас, безусловно, знакомы с этим скандальным делом: два года назад Джошуа Сигел, известный под нетовским именем SWAN, открыл счет в интернетовской брокерской фирме на имя своего отца. SWAN покупал акции, а затем рассылал сотни электронных сообщений от вымышленных лиц с комментариями о положительном потенциале и возможном росте курса этих акций. Среди неттрейдеров начинался ажиотаж, акции скупались, спрос вызывал повышение курса, и SWAN продавал свои акции на самом пике. До того как КЦБ возбудила уголовное дело, его прибыль за два года составила семнадцать миллионов долларов. Неплохой результат для школьника, не так ли, Джошуа?

 

Swan (в дальнейшем — Свон) безучастно пожимает плечами. Он смотрит на фотографию Саши в журнале, лежащем на столе, а затем переводит взгляд на Сашу, сидящую напротив него в студии. Сравнивает.

 

Ведущая (Легволду). Как вы можете прокомментировать сегодняшнее решение по вашему иску? Как нам известно, верхняя палата апелляционного суда отклонила его?

Легволд. Мы будем апеллировать. То, что делал мистер Сигел, является прямым манипулированием финансовыми рынками.

 

Ведущая поворачивается к Свону, ожидая его реакции.

 

Свон. Рынком нельзя манипулировать. Рынок — это такая вода. По ней можно плыть. Или тонуть. А еще можно ее мутить. И это делают все на Уолл-стрит.

Легволд (запальчиво). Не рассказывайте мне, молодой человек, что делают на Уолл-стрит. Я работал на Уолл-стрит.

Свон (примирительно). Я знаю. В семидесятые.

Ведущая (чтобы сгладить напряжение, поворачивается к Саше). Давайте выясним точку зрения нынешней Уолл-стрит на этот вопрос. Саша, как вы можете прокомментировать ситуацию?

Саша (ей скучно). Я думаю, что Джошуа должен играть в видеоигры, ему еще рано мутить воду на Уолл-стрит.

Свон. Рано? Надо ждать вторичных половых признаков?

Саша. Насчет первичных уже уверены?

Свон. Ну, в конце концов, я и показать могу.

Ведущая. Стоп, стоп! (С улыбкой.) Мы уклонились. Саша, все-таки, что вы думаете о всей этой истории?

Саша. Рынок — это ответственное дело. Чем бы вы ни занимались, чем бы ни торговали, вы всегда имеете дело с реальными людьми. А реальные люди, в отличие от персонажей видеоигр, чувствуют реальную боль от реальных потерь.

Свон (смотрит на нее). Откуда вы знаете, что чувствуют персонажи видеоигр?

Саша. Лара Крофт рассказала мне об этом в тренажерном зале.

 

Все смеются.

 

Ведущая (рада, что все закончилось смехом). К сожалению, мы должны заканчивать. Джошуа, хочешь ли ты что-нибудь сказать напоследок?

Свон. Можно мне взять этот журнал?

 

Телестудия.

Передача окончена. Звукооператор помогает участникам снять микрофоны. У Саши провод от микрофона проходит под жакетом. Она вынимает его. Свон смотрит на ее тело в просветах жакета. Он заинтригован этой женщиной.

 

Саша (замечая его взгляд). Что, интересно?

Свон (жуя жвачку). Да.

Саша. Ты мне напоминаешь моего двоюродного брата.

Свон. Он тоже гений?

Саша. Нет, он прыщавый онанист. Холодный и прыщавый. Все, что он умеет, — дрочить и подглядывать.

Свон (пожимает плечами). Не так уж мало...

 

Саша встает, уходит.

 

Манхэттен.

Саша выходит из здания телестудии. Свон сидит на ступеньках и поигрывает теннисным мячом. Заметив Сашу, встает.

 

Свон (протягивает Саше разворот журнала со статьей о ней). Можно попросить автограф?

 

Саша расписывается на статье. Садится в такси. Уезжает. Свон смотрит ей вслед, подбрасывая мяч, затем подходит к большому лимузину. Шофер открывает заднюю дверцу. Свон садится, лимузин отъезжает.

 

Вечер. Русский ресторан на Брайтон-Бич.

Официант подходит к столу, ставит на стол вазу с тринадцатью розами. За столом Саша и Александр. Александр — русский эмигрант среднего возраста. Он разливает водку по стопкам, поднимает свою. На столе вырванная Сашей страница из журнала.

 

Александр. Так. За назначение пили. Давай теперь за публикацию.

Саша (складывает из листа бумажный самолетик, запускает в зал). Пролетело. И улетело...

Александр. Вот-вот. Сегодня же еще одна дата. Давай за годовщину.

Саша. Развода?

Александр. Нет, отъезда из Москвы. Тринадцать лет... мне скоро минет, дождусь ли радостного дня? (Смеется.)

 

Чокаются, выпивают.

 

Александр (достает пачку фотографий). Я допечатал. (Протягивает Саше.) Узнаешь эту девочку?

 

Саша равнодушно просматривает фотографии. На них различные фрагменты из ее московской жизни, в том числе школьной. И фотография проводов в «Шереметьево».

 

Александр (кивает на фотографии). Помнишь?

Саша (выпивает). Нет.

Александр. Знаешь, я все-таки решил уехать в Лос-Анджелес.

Саша. Зачем? Если твой бизнес такси идет плохо, я помогу тебе деньгами.

Александр. Зачем я тебе нужен здесь?

Саша. Мне так удобно.

Александр. Что? Пить со мной водку по пятницам?

Саша. Хотя бы. Не с американцами же ее пить.

Александр. Почему нет?

Саша. Они не умеют правильно пить водку. Они добавляют в нее апельсиновый сок. (Поднимает свою стопку.) За что?

Александр. Предложи ты. Что тебе больше всего хочется?

Саша (покачивая стопкой). Я хочу быстрей состариться.

Александр. За это я пить не буду. (Берет в руку фотографию семнадцатилетней Саши.) Давай выпьем за нее.

Саша. Нет! Давай за меня.

 

Квартира Саши.

Саша входит, идет в спальню, падает на кровать. Она пьяна и устала. Оборачивается, видит Гвидо, стоящего в ее платье у распахнутого шкафа. Он заканчивает приводить себя в порядок.

 

Саша (закуривает лежа, говорит, глядя в потолок). Я же просила тебя делать это без меня. Я не хочу видеть, как ты растягиваешь мои вещи.

Гвидо. У тебя все равно нет времени их носить. (Пауза.) Как твой бывший муж?

Саша. Он не едет в Лос-Анджелес.

 

Гвидо подходит к кровати, заглядывает в ее распахнутую сумочку, в которой топорщатся фотографии. Берет карточку семнадцатилетней Саши, разглядывает.

 

Гвидо. Я волнуюсь за тебя.

Саша. Нет повода.

Гвидо. Вообще. (Разглядывает фотографию.) Можно, я возьму? У меня такой нет.

Саша. Бери, мне не нужно. (Потягивается с наслаждением.) О-о-о-о! (Смеется.) Слушай, я сейчас подумала: это так жутко, когда нельзя потянуться. Ты там восемь часов пролежал? Ну, тогда?

Гвидо. Почти.

Саша. Я обожаю потягиваться. А ты?

Гвидо (разглядывает фотографии). Ну... наверное. Не знаю. Вообще-то, больше я люблю молчать.

Саша. Я тебя никогда не спрашивала про завал.

Гвидо. И что?

Саша. Тебе неприятно вспоминать?

Гвидо. Уже все равно.

Саша. Все равно? Не верю. Ты же выше второго этажа не поднимаешься.

Гвидо. Ты живешь на двадцать пятом.

Саша. Да! На двадцать пятом. Ты делаешь для меня исключение?

Гвидо. Вроде.

Саша. Скажи, а что ты тогда делал? Восемь часов! Надо же чем-то занять себя. А то с ума сойдешь.

Гвидо. Я трогал. И называл.

Саша. Что?

Гвидо. Плиту.

Саша. Как?

Гвидо. Левая рука была свободна. А надо мной была бетонная плита. В ней были выступы и впадины. Я их трогал. И давал каждой имя. Как кратерам и горам на Луне. Разные имена.

Саша. Человеческие?

Гвидо. Человеческие тоже. Люси, Мохаммад, Джон. Море зубовного скрежета. Гора быстрого покоя. Равнина далекого шума. Вершина затекшей ягодицы.

Саша. И ты все время это делал, пока лежал?

Гвидо. Потом я заснул. Или просто потерял сознание. Увидел сон: я, маленький, в доме своей тети в Чикаго. Входит тетя с ужасно напуганным лицом и говорит: «Сейчас придут великаны с молотом. Они разрушат наш дом, а тебя превратят в плевок». Я писаюсь от страха. Моча течет по ногам, теплая-теплая. И великаны стучат молотом. Бам, бам, бам! Потом свет в глаза — и меня вынули.

Саша. Пиздец... Не знаю, как бы я перенесла такое.

Гвидо. Ты сильнее меня.

Саша. Просто в России людям каждый день на головы падают кирпичи. Русские привыкли каждый день жить как последний.

Гвидо. Теперь кирпичи будут падать и здесь.

Саша (засыпая). Ты сильный... Дэвид сошел с ума... Джейми не выползает из клиники... Трудно представить...

Гвидо (разглядывая фотографию шестнадцатилетней Саши). Ты здесь другая.

Саша (в полудреме). Великаны... превратите меня в плевок...

 

Саша засыпает. Переодетый в свою одежду Гвидо ставит возле кровати на тумбочку стакан воды.

 

Гвидо. Во сколько ты завтра вернешься домой?

Саша (сквозь полусон). Какая разница, у тебя же есть свой ключ.

 

Гвидо выходит, запирает дверь.

 

Раннее утро. Улица перед домом Саши.

Саша ловит такси. Внезапно ее сбивает парень на мотороллере.

 

Клиника.

Саша открывает глаза. Она лежит на больничной кушетке, под левым глазом пластырь. Саша медленно садится, обводит взглядом палату, замечает видеокамеру под потолком. Входит врач.

 

Врач. Как вы себя чувствуете, мисс Коэн?

 

Саша вопросительно смотрит на него снизу вверх.

 

Врач. Вы попали в аварию, но сотрясения нет. Вы немного рассекли себе кожу при падении, нам пришлось зашить.

 

Клиника.

Саша, уже переодетая, стоит около койки и звонит по больничному телефону в офис.

 

Саша. Как рынок? Что? Потребительский индекс упал на ноль и семь? Теперь Федеральный банк не урежет ставки в пятницу. Да, попала в аварию. Ничего страшного, доберусь сама. Нет, спасибо.

 

Вешает трубку. В это время у нее звонит мобильный телефон. Саша берет мобильный телефон, в телефоне женский голос.

 

Голос в трубке. Мисс Коэн? Вам звонят из службы знакомств «Джаст ланч», чтобы напомнить: у вас сегодня свидание с мистером Максвеллом.

 

Саша не понимает, у нее удивленное лицо.

 

Голос в трубке. Мисс Коэн, я хотела бы вам напомнить, что это ваше третье и последнее оплаченное свидание. Если хотите, чтобы мы продолжали работать по подбору кандидатур, тогда нам нужно обновить контракт. Вы будете использовать ту же самую кредитную карту для пролонгации?

Саша. Нет.

 

Она нажимает кнопку отбоя, смотрит на себя в зеркало, поправляет волосы, трогает пальцем пластырь под левым глазом. Медсестра подает ей пальто.

 

Медсестра. Доктор сказал, шрама не будет.

Саша (снова трогая шрам). Свидание... Как вовремя.

 

День. Интерьер ресторана в финансовом районе.

Саша сидит за столом с молодым негром по имени Максвелл. На нем аккуратный костюм от Brooks Brothers, он коротко стрижен, стандартный корпоративный тип. Он заканчивает доедать горячее. Перед Сашей тарелка с нетронутым бифштексом. Она чувствует себя не очень хорошо. Максвелл оживленно рассказывает.

 

Максвелл (пытаясь разговорить Сашу). У вас удивительно знакомое лицо. Вы не отдыхали в Хамптонс в прошлом августе?

Саша (односложно). Нет.

Максвелл. А в позапрошлом?

Саша. И в позапрошлом тоже.

 

Пауза, во время которой Максвелл ест, а Саша сидит, глядя перед собой мимо него.

 

Максвелл (с энтузиазмом). В прошлое воскресенье я ходил на «Рент» на Бродвее. Вы уже смотрели «Рент»?

Саша. Не смотрела.

 

Пауза повторяется.

 

Максвелл (пробуя снова). Я обычно хожу в фитнес-центр четыре раза в неделю. Больше просто времени нет. (Замолкает, ожидая, что Саша проявит интерес.)

 

Саша молчит, глядя мимо него.

 

Максвелл. Но я не только качаюсь. Уже два года я занимаюсь йогой. Сейчас из йоги пытаются сделать еще одну аэробику, но йога — это намного больше, чем система физических упражнений, вы так не думаете?

Саша. Ну, наверное.

Максвелл (ободрен ответом, который он решает истолковать как интерес к теме). Йога балансирует наши энергетические центры, чакры.

 

Саша согласно кивает, ей все равно.

 

Максвелл (чуть наклонившись вперед, как бы доверяя тайну). Особенно та йога, которой занимаюсь я.

 

Саша поднимает на него глаза.

 

Максвелл. Я занимаюсь тантрической йогой.

 

Саша продолжает на него смотреть.

 

Максвелл (думая, что она не поняла). Тантрическая йога состоит в том, чтобы аккумулировать сексуальную энергию и трансформировать ее в творческую и духовную. Для этого мужчина должен уметь задерживать эякуляцию.

Саша. И как вы этого добиваетесь?

Максвелл (объясняет). Есть определенная техника. Например, в стандартной миссионерской позе, когда у него должна наступить эякуляция, партнер, как бы прогибаясь в пояснице, поднимает прямые ноги кверху. В это время партнерша помогает ему, поддерживая его ноги согнутыми коленями.

 

У Саши звонит мобильный телефон. В трубке голос Канторовича.

 

Голос в трубке. Саша, Саша!

Саша. Да, Саша Коэн.

Голос в трубке. Это Алек Канторович из «Тодд Кэпитал». Где ты была все утро?

Саша. Я была занята.

Канторович. Shit! Я хочу, чтобы ты взяла заказ на «короткую» продажу.

Саша. Почему ты не звонишь в торговый зал?

Канторович. Я имею дело только с первыми лицами. Возьми заказ.

 

Саша берет красную салфетку со стола, просит ручку у Максвелла и записывает.

 

Канторович. Продай пять миллионов акций «Тайтеко» по рынку и, когда они упадут до двадцати семи с четвертью, купи обратно то же количество.

 

Саша записывает, одновременно вынимает из сумочки пейджер, который показывает ей графики и котировки акций в реальном времени. Находит «Тайтеко», видит, что график идет вверх, рыночная цена — 41,75 доллара.

 

Саша. Почему ты думаешь, что акции упадут?

Канторович. Чувствую. (Вешает трубку.)

 

Саша смотрит на Максвелла. Небольшая пауза. Максвелл возвращается к предыдущей теме разговора.

 

Максвелл. Я все-таки мало рассказал о себе. Я начал в «Морган Стэнли». Затем...

Саша (прерывает). А на сколько вы можете задерживать эякуляцию?

 

Утро следующего дня.

Саша выходит из своего кабинета к кофейной машине в офисе. Ее заместитель Майк поднимается со своего рабочего места и подходит к Саше.

 

Майк. Оправилась после вчерашней аварии?

Саша. Почти.

Майк. Это твоя сделка?

Саша. Не совсем. Не совсем моя.

Майк. Ты купила акции?

Саша. Нет, продала.

Майк (уважительно). Отличная сделка. Когда?

Саша. Вчера.

 

Майк смотрит на нее несколько удивленно.

 

Майк. Откуда ты знала?

 

Саша не отвечает.

 

Кабинет Джека Калахана,
директора банка «Хэмилтон Рид».

В кабинете Джек, Саша и Дэвид, молодой парень из отдела внутреннего контроля. Джек взвинчен и угрюм. Он вертит в руке бланк заказа.

 

Саша. Я в четвертый раз повторяю (показывает на пальцах). Я вышла из больницы, я была на свидании, я получила заказ, я взглянула на пейджер: акции «Тайтеко» шли вверх. Я удивилась.

Джек (кивает). Ты удивилась. Мы тоже все удивились.

Дэвид. Нет, это превосходная, замечательная сделка. Когда Саша передала заказ в зал, рынок на «Тайтеко» был уже ниже сорока одного и семидесяти пяти. Он стал падать буквально за минуту до получения заказа. Прибыль клиента — 50 миллионов, наши комиссионные — восемьсот тысяч...

Джек. «Тодд Кэпитал» утверждает, что они не делали заказ.

Саша. Этого не может быть! Это был точно Канторович!

Дэвид. Вы уверены?

Саша. Абсолютно.

Джек. Откуда ты знаешь Канторовича? Ты что, с ним знакома?

Саша. Ёптэть, Джек, ты же прекрасно знаешь, что мы имеем дело с голосами, а не с людьми! Я сотни раз проводила с ним сделки по телефону! Почему ты мне не веришь?

Джек. Я уже тринадцать лет возглавляю «Хэмилтон Рид». И двадцать второй год на Уолл-стрит. И впервые в моей практике клиент отказывается от получения пятидесяти миллионов долларов. Такого я не помню. (Пауза.) Саша. Это все очень серьезно. Но у нас есть возможность решить эту проблему своими силами. При условии, если ты ответишь на два вопроса: от кого ты узнала о падении акций «Тайтеко» и кому ты успела сообщить о сделке?

Саша. Я ни от кого не узнавала о падении акций. И я никому не сообщала о сделке.

Джек (переглянувшись с Дэвидом). Жаль, что ты проработала начальником отдела всего два дня.

 

Следующий день. Манхэттенская прокуратура.

Кабинет следователя. Два следователя, белый и пуэрториканец, и человек в очках из ФБР допрашивают Сашу. Рядом сидит ее адвокат Найджел Робинсон.

 

Белый. Мисс Коэн, как старший следователь Манхэттенской прокуратуры по Южному округу я обязан объяснить вам суть выдвигаемых обвинений.14 февраля вы не пришли на работу, так как попали в аварию?

Саша. На меня наехал мотороллер.

Пуэрториканец. У вас есть полицейский протокол инцидента?

Саша. Нет.

Пуэрториканец. Выписка из госпиталя?

Саша. Нет, это был какой-то частный медицинский офис.

Робинсон. Как адвокат мисс Коэн я могу вас заверить, что мы обязательно получим все соответствующие документы и предоставим их в распоряжение следствия.

Белый. Хотелось бы. Однако продолжим. В тот же день (смотрит на копию бланка заказа сделки) в 14.42 вы позвонили по телефону в свой офис и продиктовали заказ на продажу пяти миллионов акций «Тайтеко»?

Саша. Заказ от «Тодд Кэпитал». (Достает из сумки красную салфетку, на которой она записала заказ от Канторовича.) Вот здесь я записала заказ. (Кладет салфетку перед следователем.) Я была в ресторане.

Белый. Сразу после аварии?

Саша. Нет, когда я вышла из госпиталя.

 

Пауза.

 

Белый (смотрит на салфетку). Вы также дали своему ассистенту новые банковские реквизиты оффшорного счета некоего траста на острове Кюрасао для этой сделки.

Саша. Я получила эти реквизиты от Алека Канторовича. В этом ничего странного. «Тодд Кэпитал» управляет несколькими инвестиционными фондами, и каждый имеет свой счет.

Белый. А мы и не говорим, что это странно. Странно другое. Вы предварительно заявили, что в момент звонка акции «Тайтеко» шли наверх. На следующий день «Тайтеко», крупнейшая американская титановая компания, потеряла заказ с «Боингом» и акции, естественно, упали. Если на момент заказа вы или ваши клиенты знали о предстоящей потере контракта, то это, мисс Коэн, как вам безусловно известно, называется использованием внутренней информации для незаконного обогащения и предусматривает долгий тюремный срок.

Пуэрториканец. В федеральной тюрьме.

Белый. Кому вы сказали о заказе?

Саша. Никому.

Белый. Сразу перед вашим звонком в офис на рынок вышел большой блок «Тайтеко». Вы понимаете, что это значит?

Саша (зло). Не понимаю.

Белый. Постарайтесь понять. Это выглядит, как будто вы или сами воспользовались информацией от клиента, или передали ее кому-то за комиссионные.

Пуэрториканец. Которые вчера поступили на ваш счет в «Чейз Манхэттен Банк». (Достает бумагу.) Выписка о вчерашнем переводе на ваш счет из Багамского отделения «Ллойдс Банк». Один миллион сто двадцать пять тысяч долларов.

Саша. Это... полная чушь!

Белый. Это не чушь, мисс Коэн. Нам кажется, что вы заранее знали о падении акций.

Саша (зло). Ну да, я — ясновидящая!

Пуэрториканец. Ясновидение — ваше личное дело, мисс Коэн. Опустим и другое — сомнительную репутацию Джереми Тодда. Но мы уверены, что вы получили информацию от ваших бывших соотечественников.

Саша. От русских? От русских русских?

Белый. От русских русских.

Саша. Последний раз с русским русским я говорила летом. По телефону. Это была моя мама. Я повторяю: в тот день я получила заказ от Канторовича, записала его на салфетку и передала брокеру.

Пуэрториканец. Никакого заказа не было.

Саша. Заказ был.

Белый. О’кей, а куда ушли деньги от сделки? Пятьдесят миллионов?

Саша. На счет траста в оффшорной зоне, который мне продиктовали вместе с заказом.

Белый. Вы правы. Но этот счет открыт на ваше имя. (Показывает.) Он был открыт за день до сделки.

 

Саша надевает очки в тонкой металлической оправе, разглядывает бумаги.

 

Человек в очках. Простите, можно ваши очки?

 

Саша поднимает голову, непонимающе смотрит на него, снимает очки, протягивает.

 

Человек в очках (трогая очки). Титан.

Саша. И что?

Человек в очках. Прочная вещь.

Саша. Я знаю.

Человек в очках. Давно они у вас?

Саша. Недели... две. А что?

Человек в очках. Да ничего. Понимаете, меня, собственно, финансовая сторона этого дела не интересует. Мое ведомство оперирует другими понятиями: национальная безопасность, стратегическое сырье, патриотизм.

 

Пауза.

 

Робинсон. Я не понял суть вашего вопроса к моей клиентке.

Человек в очках. А я пока не задавал вопросов.

 

Ирландский паб в Финансовом районе.

Саша заходит в паб, идет в дальний конец. Там за столом сидит Гвидо, одетый в модную итальянскую одежду, напротив него типичный трейдер с Уолл-стрит в костюме и галстуке. Они играют в «железку».

 

Трейдер (читает цифры на купюре). Пять, шесть... (Заканчивает читать.) Ну?

Гвидо. Я выиграл.

 

Кладет на стол купюру. Трейдер смотрит на нее, достает бумажник, отсчитывает пятьсот долларов. Гвидо забирает их, кладет в карман. Трейдер встает.

 

Трейдер. Ну?

Гвидо. Удачи тебе, браток.

 

Трейдер уходит. К Гвидо подсаживается следующий игрок, тоже типичный уоллстритовец. Начинается игра. Гвидо быстро обыгрывает его. Игрок расплачивается.

 

Гвидо. Удачи тебе, парень!

 

Тот уходит. Саша подсаживается к Гвидо. К столу приближается третий игрок.

 

Игрок. Теперь моя очередь.

 

Гвидо не обращает на него внимания, складывает деньги в картонную коробку. Смотрит на Сашу. Игрок отходит.

 

Саша. Почему тебя не было?

Гвидо. Я тут встретил одного.

Саша. Красивого?

Гвидо. Очень.

Саша (закуривает, выпускает дым). Ты за меня волнуешься?

Гвидо. Все еще. (Касается кончиками пальцев ее пластыря под глазом.) Мотороллер?

Саша. Откуда знаешь?

Гвидо. Я же играю с твоими.

Саша. Слушай, что тебе известно о Тодде?

Гвидо. У него плохая репутация.

Саша. Это я сама знаю. Мне про это талдычили в прокуратуре. Я знаю, что он продавал акции страховых компаний перед терактом.

Гвидо. Это никто не доказал.

Саша. Почему?

Гвидо. Потому что брокер, через которого ставили заказы, исчез.

Саша. Замечательно.

Гвидо. Вообще же он один из крупнейших в мире торговцев секретной информацией. А в Штаты его не пускают за банальное уклонение от уплаты налогов.

Саша. Это я тоже знаю.

 

К столику подходит официант с подносом, ставит перед Гвидо чашку зеленого чая с молоком.

 

Официант. Ваш зеленый чай с молоком, как всегда. (Обращаясь к Саше.) Что будете пить?

Саша (трет глаз). Алкоголь.

 

Официант поворачивается, уходит.

 

Гвидо. А вообще, как ты?

Саша. Прекрасно. Мне светит двадцать лет тюрьмы. Мне заблокировали личные счета и отстранили от работы.

 

Чуть позже.

Майк. Привет! Представляешь, меня сегодня назначили на твое место.

Майк. Зарядим?

 

Гвидо достает купюру и играет. Майк выигрывает. Не без огорчения он складывает деньги, прячет их в карман. Смотрит на Гвидо. Тот молчит.

 

Майк. Ну, я пойду?

Гвидо. Иди. Мне нечего тебе пожелать. У тебя уже все есть.

 

Квартира Саши. Ночь.

Саша сидит в кресле, курит. Смотрит финансовые новости, потом встает, подходит к полке, на которой стоят кассета фильма «Касабланка» и книга «Мастер и Маргарита». Саша берет кассету, вынимает из коробки, вставляет в видеоплейер. На экране появляется изображение: Хамфри Богарт на парижском вокзале под дождем. Вдруг изображение прерывается, на экране возникают голые женские ноги на кафельной плитке. Красивые ноги, на одной из них сделан педикюр. Протягивается рука с кисточкой, наносит лак на ногти другой ноги. Потом рука исчезает. Хозяйка ног встает, возникает часть интерьера ванной комнаты. Зеркало. В зеркале Саша. Она осторожно снимает пластырь, трогает шрамик под глазом. Затем камера вплывает в ее квартиру. Все как бы снято ее глазами. Конец фильма. Саша вскакивает, подбегает к зеркалу, смотрит на свой левый глаз. Сдирает пластырь и трогает шрамик.

 

Утро.

Саша выходит из лифта. В фойе швейцар Хуан.

 

Хуан. Добрый день, мисс Коэн! Как вы себя чувствуете?

Саша. Нормально. Скажи, это ведь была твоя смена?

Хуан. Конечно, мисс Коэн. Я все видел.

Саша. Кто меня увез?

Хуан. После того как на вас налетел этот сумасшедший, сразу подъехала «скорая помощь» — видимо, ехали мимо — и забрала вас.

 

Саша выходит на улицу.

 

Тот же день.

Продавец. Простите, вы — мисс Коэн?

Саша. Да.

Продавец. Пришел.

Саша. Что?

Продавец. Перевод, сто долларов.

Саша. Я не жду никакого перевода.

Продавец. Сто долларов.

Саша. От кого перевод?

Продавец (глядя на распечатку). От Саши Коэн.

 

Саша выходит из магазина, начинает осматриваться по сторонам.

 

Тот же день, чуть позже. Приемная менеджера
«Тодд Кэпитал» Алека Канторовича.

Саша в приемной.

 

Секретарь. Мисс Коэн, я же сказала, что нет никакого смысла ждать мистера Канторовича, он очень занят. Тем более что вы не записались на прием.

Саша. Я звонила.

Секретарь. Да, двадцать минут назад. Мистер Канторович очень занят.

 

Саша смотрит на часы: 3.45.

 

Саша (садится). Я подожду.

 

Секретарша тоже смотрит на часы. Звонит интеркам, секретарша начинает с кем-то говорить.

 

Саша. Может, все-таки попросите мистера Канторовича меня принять?

Секретарь. Я уже просила два раза.

 

Часы на стене показывают 4.15. Секретарша нервно перебирает бумаги на столе. Саша спокойно сидит в кресле и читает «Уолл-стрит джорнэл». Звонок. Секретарша берет трубку.

 

Секретарь. Да, одну секунду, мистер Канторович. (Смотрит на Сашу.) Мисс Коэн, мистер Канторович хотел бы с вами поговорить.

Саша. По телефону?

Секретарь. Да.

 

Саша берет трубку.

 

Голос Канторовича. Мисс Коэн, чем могу вам помочь?

 

Саше виден силуэт Канторовича за стеклянной матовой дверью.

 

Саша. Алек, я ценю твое чувство юмора. Значит, ты не делал заказ?

Канторович. Какой заказ?

Саша. Не припоминаешь?

Канторович. Не припоминаю.

 

Саша видит свое отражение в матовой двери.

 

Саша. Алек, почему ты говоришь со мной через закрытую дверь?

Канторович. Если у вас или у «Хэмилтон Рид» имеются к «Тодд Кэпитал» или лично ко мне какие-либо претензии, я советую вам следовать общепринятым процедурам...

Саша. Алек, почему ты говоришь со мной через дверь?

Канторович. ...Я думаю, вам надо поговорить с вашим непосредственным начальством...

Саша (с нарастающим волнением). Алек, почему ты говоришь со мной через дверь?!

Канторович. ...Я думаю, что это было бы правильным решением, вполне логичным...

Саша (почти кричит). Алек, почему ты говоришь со мной через дверь?!

Канторович. Гуд бай, мисс Коэн.

 

Интерьер просторного кабинета председателя совета директоров инвестиционного банка «Хэмилтон Рид» Захарии Олдена.

Кабинет в стиле «Хайтек», где минимализм сочетается с объектами морской фауны. Саша сидит за громадным столом напротив Олдена. Олден — худощавый красивый молодой человек тридцати одного года в идеальном голубом костюме, с осветленными короткими волосами.

 

Саша. Мистер Олден, я очень рада, что я вас застала и что вы нашли возможность меня принять.

Олден (доброжелательно, с теплой улыбкой). В любое время.

Саша (спешит сказать). Мистер Олден, я уверяю вас, что заказ на «Тайтеко» поступил от «Тодд Кэпитал». У меня не было никакой предварительной информации о предстоящем падении акций «Тайтеко».

Олден (заинтересовано). Почему?

Саша (несколько удивленно). Но если бы мне было известно о предстоящем падении акций, то я бы никогда не приняла заказ, потому что это противозаконно.

Олден. Неужели?

Саша. Конечно.

Саша. Все мои попытки убедить мистера Канторовича, менеджера «Тодд Кэпитал», признать сделку оказались совершенно безуспешными. Может быть, вы поговорите с мистером Тоддом, владельцем «Тодд Кэпитал»?

Олден (смотрит на нее с интересом). Джереми Тодд? Вы знаете Джереми?

Саша. Не имею чести.

Олден. Джереми — прекрасный малый. Я знал его еще студентом. Он был звездой на факультете. (Пауза. Он переводит взгляд, смотрит на себя в зеркало.) У меня чудовищная память на лица. Вот Джереми, например. Я при встрече несколько раз не узнавал его. По-моему, он на меня обижен. Хотя я его очень люблю. (Вздыхает.) Вы же понимаете, мы имеем дело не с лицами, а с голосами.

 

Саша непонимающе смотрит на него. Лифт останавливается.

 

Приемное отделение «Скорой помощи».

Помещение заполнено людьми, ожидающими вызова. Среди них Саша. Она единственная белая. Слышится испанская речь. Полицейские постоянно привозят пострадавших. Из двери выходит медсестра.

 

Медсестра. Коэн! Коэн.

 

Саша встает.

 

Медсестра. В пятый бокс.

 

Саша в смотровом боксе с врачом-пакистанцем. Он прикрепляет на дисплей рентгеновские снимки ее левого глаза.

 

Врач (показывает). Вот видите, у вас здесь, на глазном нерве, действительно есть небольшое затемнение. Ощущение инфильтрата или постороннего предмета. Вам не мешает?

Саша. В общем, нет.

Врач. Вы себя чувствуете нормально?

Саша. Нормально.

Врач. Я вам советую пройти более тщательное обследование. Нужно сделать компьютерную томографию. Я думаю, нужно обратиться в специализированную клинику.

Саша. А это можно убрать?

Врач. В принципе, можно. Но нужна операция. А операцию никто не сделает просто так.

Саша. А сколько может уйти времени на подготовку к этой операции?

Врач. Я не могу сказать. Может уйти несколько недель. Все зависит от того, что покажет томография. (Заканчивает заполнять больничную форму и отдает ее Саше.) Отнесите в регистратуру.

 

Саша с бумагами в руках стоит в очереди в регистратуру. С раздражением обводит взглядом приемный покой.

 

Саша. Зоопарк. Зоопарк. Ёбаный зоопарк. Посмотри на зоопарк, мудила.

Регистраторша. Вы мне?

 

Квартира Саши. Ночь.

Саша лежит на кровати, смотрит в потолок. Гвидо снова в ее платье прихорашивается перед зеркалом.

 

Гвидо. А ты не пробовала говорить с кем-нибудь из «Тайтеко»?

Саша. Я пыталась связаться с президентом Джоном Клюге, но меня с ним, конечно же, не соединяют.

Гвидо (переодеваясь). Если бы он подтвердил, что «Тодд Кэпитал» знал о предстоящей потере контракта, это могло бы помочь.

Саша. Но я нигде не могу найти его.

Гвидо. Это решаемая проблема.

 

Пауза.

 

Саша (смотрит в потолок). Есть еще одна важная вещь, о которой я сейчас не хочу говорить.

Гвидо. Не хочешь, не говори.

Саша. Я до сих пор не могу понять, зачем ты каждый вечер надеваешь мою одежду?

Гвидо. Потому что я хочу быть тобой.

Саша (с усмешкой). Трейдером на Уолл-стрит?

Гвидо. Заткнись. Я им уже был. Чем это кончилось, ты знаешь...

 

Саша молча курит.

 

Гвидо. Можно, я тебя напугаю?

Саша. Последнее время все только и делают, что меня пугают.

Гвидо. Я хочу от тебя ребенка.

Саша. Как, ты же гей?

Гвидо. Технически это не проблема.

Саша. Почему ты хочешь ребенка?

Гвидо. Мне уже пятьдесят шесть, и я не знаю, как долго продлится моя способность к воспроизведению. Да и тебе, между прочим, уже тридцать семь, и у тебя еще не было детей.

Саша. А почему, собственно, от меня?

Гвидо. Если бы я был женщиной, я хотел бы быть такой, как ты.

Саша. Какой?

Гвидо. Цельной.

Саша (смотрит в белый потолок). Цель-ная, цель-ная, цель-ное... молоко. Клюге, Клюге.

Гвидо (поворачивается к ней). Не стоит принимать решение прямо сейчас.

Саша. Какое решение?

Гвидо (оборачиваясь). Ну... ребенок.

Саша. Мне нужен Клюге. Очень.

Гвидо. Его можно найти. Но это необычное место.

 

Вечер. Бар напротив сексклуба «Квики».

Среди посетителей бара — Саша и Гвидо.

 

Гвидо. Там не подают спиртного. Поэтому здесь все набирают состояние.

 

Саша смотрит на людей в баре, потом переводит взгляд на дверь сексклуба. На двери таблички небольших торговых компаний.

 

Саша. И Клюге туда ходит?

Гвидо. Чем выше статус, тем демократичнее прихоти.

Саша (встает). Ну я пошла.

Гвидо. Иди, только помни, что ты должна будешь раздеться.

 

Раздевалка сексклуба.

Атмосфера, чем-то напоминающая сауну. Мужчины и женщины, обернутые полотенцами. Саша раздевается, отдает одежду охраннику. Он вешает ее вещи на большое металлическое кольцо, протягивает ей номер на резинке. Она надевает его на левую руку. Берет полотенце и заворачивается в него.

 

Охранник. Душ напротив.

 

Саша идет по коридору сексклуба мимо кабинок, занавешенных шторками. В просвете между штор видит странную пару: мужчина и женщина неподвижно сидят напротив друг друга. Она проходит в общую гостиную, на диванах несколько человек — разговаривают, знакомятся и смотрят порнофильм. Здесь же Джон Клюге. На коленях у Клюге покоится голова лежащей рядом девушки. Они отдыхают. Саша садится рядом с Клюге. Смотрит на него.

 

Клюге. Привет.

Саша. Вы Джон Клюге?

Клюге. Нет! Я его брат-близнец.

Саша. Меня зовут Саша Коэн. Я — директор отдела ценных бумаг «Хэмилтон Рид».

Клюге (поглаживая девушку). Это возбуждает.

Саша. Мистер Клюге, вы должны мне помочь. Накануне потери вами контракта с «Боингом» «Тодд Кэпитал» дал мне заказ на короткую продажу акций вашей компании. Теперь я хожу на допросы.

Клюге (первый раз взглянул на Сашу). Давайте уединимся.

 

Саша и Клюге проходят в маленькую комнату, занавешенную ширмой.

 

Клюге. Так вы хотите, мисс Коэн, чтобы я подтвердил, что «Тодд Кэпитал» знал заранее о потере контракта и падении акций «Тайтеко»?

Саша. Да.

 

Клюге смотрит на нее, затем с серьезным лицом, без улыбки снимает с себя полотенце, а затем развязывает узел полотенца Саши. Саша смотрит на Клюге. Клюге обнимает ее за плечи и разворачивает к зеркалу на одной из стен комнаты. Они оба отражаются в зеркале.

 

Клюге (смотря на изображение). Какая мы пара!

Саша (смотрит в зеркало на свое изображение). Это ваша кассета?

Клюге. Какая кассета?

Саша. «Касабланка».

Клюге (на секунду задумавшись). Жаль, что я не похож на Хамфри Богарта.

 

Саша, голая, стремительно идет по коридору сексклуба. Заходит в раздевалку, снимает с левого запястья резинку с номером, сует охраннику.

 

Охранник. Так быстро?

 

Улица.

Саша идет по улице. Внезапно останавливается, смотрит на человека в желтой куртке.

 

Саша. Опять желтая. Смотри, третий человек в желтой куртке.

 

Она зябко передергивает плечами, поворачивается, идет дальше.

 

 

Улица перед домом Саши.

Первый журналист. Мисс Коэн, добрый вечер. Могли ли бы вы коротко прокомментировать сегодняшнее выступление по ABC Роберта Легволда по поводу скандала с титаном?

Саша. С каким титаном?

Второй журналист. С акциями «Тайтеко». Роберт Легволд назвал вас типичной представительницей русской пятой колонны в США. Вы согласны с этим?

Третий журналист. Как вы думаете, кому выгодно вбивать очередной клин в отношения двух сверхдержав?

 

Саша уходит быстрым шагом.

 

Улица в Бруклине.

Саша подъезжает на такси к трехэтажному двухквартирному дому. В окнах свет, слышны пьяные голоса. Ее замечают, машут из окна. Саша входит в дом.

 

Квартира соседей Александра.

Шумный день рождения ребенка. Десять человек сидят за типично русским столом с обильной закуской и многообразной выпивкой. Сашу сажают за стол. Бородатый отец ребенка в золотых очках и в рубашке навыпуск продолжает тост.

 

Бородач. Так вот, о чем, собственно, я. Вы все знаете, как мучительно мечет икру лосось. Он пересекает океан, входит в русло, плывет против течения. Из последних сил! Это чудовищное напряжение. «Лицо» рыбы меняется страшно. Друзья мои, посмотрите на меня! Посмотрите на Нателлу! (Всеобщий хохот; бородач кладет руку на голову жующего мальчика.) И все это для того, чтобы вот из такой икринки выросла здоровая и счастливая рыба! (Все чокаются, пьют; бородач переводит взгляд на Сашу.) Ну, а если наш лосось попадает на Уолл-стрит, он просто-таки обязан стать настоящей акулой! Прекрасной и зубастой! За тебя, Сашенька!

 

Все пьют, смеются. Саша выпивает, переводит взгляд на Александра.

 

Александр. Я видел тебя сегодня по ABC.

Саша. Пойдем к тебе.

 

Они встают, выходят из-за стола, направляются в квартиру Александра.

 

Бородач. Только не предохраняйтесь! Время метать икру!

 

Квартира Александра.

Александр. Ясно, что это подстава. У тебя два пути: либо сидеть тихо и ждать, либо скрыться. С тебя взяли подписку о невыезде?

Саша. Нет.

Александр. Это странно. Хотя если ты скроешься — ты виновата.

Саша (задумчиво). Я виновата... Знаешь, я тебе еще кое-что хотела рассказать.

Александр. Что?

Саша. У меня в глазу... вот в этом глазу... какая-то штука. Ну, вещь. Устройство. Типа камеры. Телекамеры. И они все видят, все-все, что я делаю. Следят за каждым моим шагом. Они мне подкинули кассету. Там мои ноги. Ну, когда я в ванной делала педикюр. Я в следующий раз покажу тебе. Они записали это на мою «Касабланку».

 

Пауза.

 

Александр. Давай ты переедешь ко мне?

Саша. Надо чем-то залепить глаз. Или очки... ширму защитную...

Александр. Я посоветуюсь с Марком. Помнишь Марка?

Саша. Который разбился?

Александр. Да нет. Марка Попова.

Саша. Хотя... это такое странное чувство. Даже как-то... возбуждает... Смотришь... как для кого-то... (Нервно хихикает.)

 

Александр внимательно смотрит на нее, оглядывается, замечает детский рисунок на своем рабочем столе. На рисунке — детская рука, обведенная синим фломастером. Под рисунком подпись: «Саша Кедрова, 2 “А” класс».

 

Александр. Смотри, что я нашел. Узнаешь?

Саша (берет рисунок, прикладывает свою руку к изображению). Руки растут.

 

Убирает рисунок в сумочку. Уходит.

 

Квартира Саши. Утро следующего дня.

Саша спит. Звонок по телефону. Гудок интеркама. Саша просыпается и в короткой ночной рубашке идет к входу, поднимает трубку интеркама около входной двери.

 

Голос швейцара. Мисс Коэн? К вам посыльный из «Федерал Экспресс».

Саша. Пусть поднимется.

Аэропорт в Белиз-Сити. Жаркий тропический день.

Саша выходит из здания аэропорта, снимает шубу, накидывает ее на руку, берет такси и едет через город к пристани.

 

Пристань.

Саша разговаривает с владельцем катера, пожилым негром. Протягивает ему ксерокс карты. Негр смотрит на карту. На карте обозначена точка у побережья на расстоянии двенадцать и одна десятая морских миль.

 

Негр (понимающе кивает). Это мистер Тодд.

 

Катер. Океан.

Впереди вырисовываются очертания большого катамарана Тодда. Он быстро приближается. Катер швартуется к катамарану. С катамарана Саше спускают подъемник, напоминающий детские качели. Она садится в него.

 

Матрос (сверху). Мисс, только снимите, пожалуйста, туфли.

 

Саша снимает туфли, ее поднимают на палубу.

 

Катамаран.

Саша на палубе. У нее забирают вещи, но туфли она держит в руке, идет по палубе. Замечает на застекленном с трех сторон капитанском мостике Тодда, который бежит на одном месте. Саша подходит ближе. Видит, что Тодд бежит по резиновой дорожке тренажера. Тодд, сорокапятилетний красивый мужчина с челкой и мальчишеским обаянием, напоминает молодого Роберта Редфорда. Он одет в белые короткие шорты, тело с развитой рельефной мускулатурой. Перед Тоддом расположены мониторы. На одном — постоянно меняющиеся котировки разнообразных валют, на другом — финансовые новости, на третьем — графики и котировки акций и индексов различных финансовых рынков. На Тодде наушники с микрофоном. Не переставая двигаться, Тодд дает указания своему брокеру в Токио.

 

Тодд. Как «Никэй»? Открылся наверх? К десяти утра по местному времени он должен застопориться. Продолжай покупать «Инокоси» по вчерашнему лимиту семнадцать и три восьмых. Это хороший уровень.

 

Саша слушает Тодда. Он не обращает на нее никакого внимания.

 

Саша (чтобы привлечь к себя внимание). Мистер Тодд, я рекомендую не покупать «Инокоси» выше, чем семнадцать ровно.

Тодд (поворачивается и, не переставая бежать, отключает микрофон наушников). Мисс Коэн?

Саша. Саша Коэн.

Тодд. Почему по семнадцать ровно?

Саша (смотрит на мониторы). Токио открылся полчаса назад, но объем по «Инокоси» почти нулевой. Это значит, что покупают только местные участники рынка, что на эти акции не было ночных заказов из Нью-Йорка и Лондона. До открытия Сиднея и Гонконга еще два часа, и в это время вы практически единственный покупатель на рынке. Если вы сейчас купите «Инокоси» по семнадцать и три восьмых и рынок поймет, что покупатель «Тодд Кэпитал», то следующая сделка будет уже семнадцать с половиной. Если вы хотите аккумулировать позицию, лучше начать с семнадцати, тогда вы сможете закончить ее на семнадцати и трех восьмых. И остановиться перед открытием Гонконга.

 

Тодд останавливается на секунду, смотрит на нее внимательно.

 

Тодд. Хорошо, я приму ваш совет. Если он окажется удачным, вы получите комиссионные. (Включает микрофон.) Ты знаешь, Тосие, отмени заказ по семнадцать и три восьмых. Мы будет брать все не выше уровня шестнадцать и девяносто пять. Саёнара, дружище. (Снимает наушники, выключает микрофон, подходит к Саше, протягивает руку.) Джереми.

Саша. Саша.

 

Они выходят из застекленного капитанского мостика на палубу. Секундная пауза.

 

Саша. Вы пригласили меня...

Тодд (прерывает ее на полуслове). Рабочий день окончен. Я всегда плаваю в конце рабочего дня. Хотите поплавать?

 

Саше нравится Тодд. Она смотрит на него.

 

Саша. Но я не привезла с собой купальник.

Тодд. Это не проблема. Я думаю, вы найдете все, что нужно, в вашей каюте.

 

Плавательная платформа на корме катамарана Тодда.

Саша в купальнике, Тодд в тех же шортах. Стоят на платформе.

 

Тодд. Пошли?

Саша (показывает ему на буйки). Это от акул?

Тодд. От акул, от акул...

 

Каюта Саши.

Саша выходит из душа, вытираясь, рассматривает каюту. Каюта ей нравится. На красиво застеленной кровати лежат полосатая матроска и белая теннисная юбка.

 

Саша (присаживается рядом, рука ее, делая змеиные движения, заползает в правый рукав матроски; напевает что-то вроде колыбельной). Спи, змееныш мой любимый... семь полос, семь полос... если семь, значит, это точно он сделал... (Рука выныривает из левого рукава и, резко сложившись в кулак, почти ударяет по левому глазу.) Fuck you!

 

Вечер.

Саша в матроске и юбке поднимается по лестнице на палубу, оглядывается, видит, что на корме накрыт стол. Все очень красиво сервировано, на столе в вазе, которая стоит в специальном закрепленном отверстии, свежие цветы. Тодд сидит за столом. Он в голубой рубашке поло и светлых полотняных брюках, босиком. Завидев Сашу, он встает, жестом приглашает ее сесть напротив. Саша подходит, садится. Звучит приглушенная симфоническая музыка.

 

Тодд. Вы любите зиму в Нью-Йорке?

Саша. Я ее плохо отличаю от осени.

Тодд. А я скучаю по Нью-Йорку.

 

Стюард-негр в белом кителе, белых шортах и белых перчатках, но босой подает им напитки.

 

Саша. А по чему вы скучаете?

Тодд. По силуэту ночного города. Уже два года... Да вы, должно быть, все знаете. Недавно я стал гражданином Белиза. Вы едите мясо вечером?

Саша. Могу и вечером.

 

Тодд делает знак стюарду, тот подходит к столу.

 

Тодд. Вам с кровью или медиум?

Саша. С кровью.

Тодд. А мне как обычно.

 

Стюарт уходит.

 

Тодд (приветливо глядя на Сашу). Расскажите мне о себе.

Саша. А чего вы обо мне не знаете?

Тодд. Я не знаю о вас две вещи. Первая — рады ли вы, что приехали сюда? И вторая — теплые ли у вас руки?

 

Саша протягивает ему руки через стол. Он берет их в свои.

 

Тодд (держит руки Саши в своих). Все еще холодные. (Рассматривает Сашу.) Вы русская. Но у вас нерусские скулы.

Саша. Русские скулы? Это как?

Тодд. Со мной в Йейле училась одна русская. Наташа Коваль. У нее были такие скулы... не знаю, с чем их сравнить. Есть такие раковины. На них положишь руки, и так спокойно сразу становится. Я любил класть ей ладони на скулы.

Саша. Вы ее любили?

Тодд. Не знаю. Но я ее навсегда запомнил. Она меня научила целоваться до крови.

Саша. Она кусала вас?

Тодд. Нет. Это не укус...

Саша. А что же?

Тодд. Что-то... такое... (С улыбкой пожимает плечами.) Дело в том, что она сама была из Оймякона. Это город в Сибири.

Саша. Я знаю. Там очень холодно.

Тодд. Там, действительно, очень холодно. И она со своим парнем впервые целовалась на улице, зимой, когда было 221 градус по Фаренгейту. У них лопались губы, и текла кровь. Ей это так понравилось. На всю жизнь.

 

Стюард вносит две тарелки, накрытые металлическими полусферами. Ставит перед Сашей и Тоддом. Изящным жестом снимает полусферы. На тарелках — два мелко нарезанных стейка со сложным гарниром, который тоже мелко нарезан. Стюард подает корзинку с мелко нарезанным хлебом, салатницу с мелко нарезанным салатом. Саша смотрит на странную еду.

 

Тодд (отпускает ее руки, берет нож и вилку). И эта Наташа Коваль решила всегда целоваться только до крови.

Саша. Но... в Штатах не бывает 221 градуса.

Тодд. Да. Но она умела это делать и без русского мороза. За два месяца на моих губах не осталось живого места. (Смотрит на Сашу.) А вы любите целовать до крови?

Саша (смотрит на мелкие куски своего стейка, подплывшие кровью). Я? Вообще-то... люблю без крови. Но если надо, могу укусить. Сильно.

Тодд (смеется). Значит, вы настоящая русская! (Поднимает бокал с вином.) И вы очень милы.

 

Пауза.

 

Тодд (спохватываясь). Ешьте, Саша. У меня прекрасный повар.

 

Они едят. Саша осторожно ест кровавое мясо.

 

Тодд (энергично жует). Отличный стейк, правда?

 

Саша осторожно кивает. Потом внезапно смеется.

 

Тодд. Что случилось?

Саша. Нет, ничего... Просто... у меня эти два дня были такие безумные. Как будто я попала в невидимую мясорубку.

Тодд. Забудьте. У вас теперь все будет хорошо. Всегда. (Поднимает бокал.) За вас, Sa-shen-ka. Правильно?

Саша (по-русски). Да.

 

Пьют. Едят. Смотрят друг на друга.

 

Ночь.

Саша и Тодд на палубе с бокалами вина в руках. Они слегка пьяны.

 

Тодд. У воды и денег много общего. Два океана. Разве что — вода не горит.

Саша. И не девальвируется.

Тодд. Зато испаряется.

Саша. Деньги тоже. И гораздо быстрее воды.

 

Смеются.

 

Саша (смотрит на него в полумраке). Скажите, Джереми, зачем вы все это делаете?

Тодд (поворачивается к ней, приближаясь вплотную). Что?

Саша (смотрит на его губы). Ну... вообще... все. Зачем?

Тодд (проводит пальцем по ее щеке). Я увеличиваю базу личных активов.

 

Пауза.

 

Саша. У вас тоже холодные руки.

Тодд (продолжая водить пальцем по ее щеке). Морская вода — потрясающая вещь. Это живое тело громадного существа по имени Океан. Оно дышит, оно живет. Рядом с нами. И мы так мало знаем о нем. Мой дед воевал на Гавайях против японцев. Когда у врачей не хватало донорской крови, они заливали в вены раненым морскую воду. И люди выживали.

 

Саша вдруг начинает плакать. Бокал падает на палубу, разбивается.

 

Тодд. Что с вами?

Саша. Мне... давно уже... не было так хорошо. (Плач переходит в рыдание.)

Тодд. Sa-shen-ka, вам надо отдохнуть. Пойдемте, я провожу вас. Осторожно, здесь осколки... (Обнимает ее, ведет в каюту.)

 

Дверь перед каютой Саши.

Саша уже успокоилась. Ее рука на предплечье Тодда. Они смотрят в глаза друг другу.

 

Саша. А в иллюминаторах всегда должна быть вода?

Тодд (поворачивается, смотрит в иллюминатор, потом делает шаг к нему, словно вспомнив что-то; бормочет). Восемьсот... восемьсот... а не этот... гнилой кусок дерьма...

 

Саша смотрит на его мальчишеский затылок. Протягивает руку. Рука приближается к затылку. Ладонь почти касается его. Вдруг Тодд резко оборачивается, лязгает зубами, словно пытаясь укусить Сашину руку. Саша отдергивает ее.

 

Тодд (хмуро). Спокойной ночи, мисс Коэн. (Поворачивается, уходит.)

 

Саша смотрит на воду за иллюминатором, на свое отражение в иллюминаторе, трогает у себя между ног, смотрит на влажные пальцы. Протягивает руку к иллюминатору, замазывает на своем отражении левый глаз.

 

Саша. Чтобы не было акул.

 

Утро.

Саша. Мистер Тодд!

Тодд (замечает ее). Проснулись? Я всегда начинаю день со свежей рыбы.

Саша. Почему вы не признаете сделку?

Тодд (не глядя на нее, увлечен рыбой). А вы знаете, кто получил заказ «Тайтеко» на титан?

Саша. Кто?

Тодд. Ваши соотечественники.

 

Саша смотрит на него.

 

Тодд. Смотрите, как это происходит. (Берет у повара длинный узкий нож и начинает кончиком ножа вырезать схему на туше тунца.) «Боинг» (вырезает букву “B”) делает военные истребители. Для Пентагона. (Вырезает букву “P”.) Для лопастей турбин двигателя «Боинг» использует титан, которые ему поставляла американская компания «Тайтеко». (Вырезает букву “T”.) Но «Боинг» (дотрагивается кончиком ножа до «B») отобрал контракт у «Тайтеко» (дотрагивается кончиком ножа до «T») и передал его русской компании «Метэкс» (вырезает букву «М»). Чего он не мог сделать без одобрения отдела стратегических закупок Пентагона (дотрагивается кончиком ножа до «P»), потому что они должны завизировать каждого поставщика частей для военных истребителей. Кто мог знать о предстоящей потере контракта? Каждый. Кто мог заработать на этой информации? Любой из них.

Саша. Вы хотите сказать, что американские военные самолеты делаются из российского титана?

Тодд (улыбается). Нам выпало жить во времена тотальной глобализации, мисс Коэн. У русских дешевый титан.

 

Пауза. Саша пытается осознать информацию.

 

Тодд. И не забудьте про европейцев.

Саша. Что про европейцев?

Тодд. Закупая русский титан, «Боинг» вынуждает «Аэроспасиаль» покупать американский титан по более высокой цене. И я не уверен, что это делается просто из доброго отношения к вашему другу Клюге. Есть другие причины. Вот таков натюрморт, мисс Коэн (смотрит на вырезанные куски). Ну, и где здесь «Тодд Кэпитал»?

Саша. Но я же получила заказ от Канторовича!

Тодд. Когда?

Саша. Четыре дня назад.

Тодд. Странно.

Саша. Что странно?

Тодд. Дело в том, что я уволил Канторовича еще две недели назад. (Пауза.) Как насчет сашими на завтрак?

 

Саша и Тодд сидят на палубе и едят куски свежей рыбы, выложенной на деревянной доске, с соевым соусом и хреном «Васаби».

 

Саша. У меня нет другой защиты, как обратиться к прессе.

Тодд (поедая кусок рыбы). А вы знаете, мне кажется, этого от вас и ждут, мисс Коэн. Этот скандал был бы многим выгоден.

Саша. Кому?

Тодд. Давайте посмотрим. (Дотрагивается палочкой до куска рыбы, на котором вырезана буква «B».) «Боинг». Им выгодно бросить тень на «Тодд Кэпитал». Дело в том, что мы владеем блокирующим интересом на одном заводе в Индии, который «Боинг» купил через свои афиллиированные компании. Я не держусь за свой пакет акций и хотел бы, чтобы «Боинг» выкупил этот пакет по справедливой цене. Но у нас разные представления о справедливости. (Указывает палочкой на кусок рыбы, на котором вырезана буква “P”.) Пентагон. Пентагон знал о потере контракта вместе с «Боингом», потому что они должны были одобрить «Метэкс». Пентагону как учреждению не выгодна публичность. Но для сотрудников отдела стратегических закупок этот скандал не лишен смысла. Подумайте, из-за высоких цен на американский титан Пентагон вынужден покупать его у русских. Скандал, слушания в Конгрессе и возможность лоббировать увеличение бюджета для закупок, чтобы в будущем не пришлось отнимать заказы у американских компаний. (Дотрагивается палочкой до куска рыбы, на которой вырезана буква «T».) «Тайтеко», естественно, тоже заинтересована в скандале: у крупнейшей американской титановой компании отняли заказ в пользу русских плюс еще и нажились на этом. Кроме того, они меня не очень любят.

Саша. Вас как-то все не очень любят.

Тодд (улыбается). Пусть. (Дотрагивается до куска рыбы с буквой «М».) «Метэкс». Менеджменту «Метэкса» публичность не нужна. Им достаточно денег. Публичность нужна русским.

Саша. То есть?

Тодд. Ну, русским. ФСБ, националистам. Поднять крик в Думе о том, куда идут российские стратегические запасы. Что даст возможность пересмотреть результаты приватизации по «Метэксу». (С аппетитом ест.)

 

Саша смотрит на лежащий перед ней кусок с вырезанной буквой “М”.

 

Тодд. Ешьте, ешьте, мисс Коэн. Вам достался «Метэкс». Я его давно хотел.

Саша (сухо, с неприязнью). Спасибо. Очень вкусно. Тем не менее я оставляю за собой право говорить правду.

Тодд. Поищите правду у ваших русских. (Выбрасывает кусок «М» за борт.) Если вы настаиваете, что заказ поступил от меня, то и прибыль моя. В этом случае вы должны мне пятьдесят миллионов долларов. Не бог весть какая сумма, но может пригодиться. И знаете (Тодд улыбается), я очень эффективно собираю долги. (Вытирает губы, встает.) Простите, мисс Коэн, у меня уже начался рабочий день.

 

К катамарану подплывает катер, швартуется. Саша садится на подъемник, в руках туфли и шуба. Ее вещи грузят в катер. Подъемник начинает опускаться. Тодд смотрит на Сашу.

 

Саша (трогает пластырь под глазом). Это вы со мной сделали?

Тодд (вежливо улыбаясь). Как жаль, что мы не встретились раньше.

 

Саша отплывает от катамарана на катере. Катер медленно проходит над пластиковым корытом, окружающим катамаран.

 

Саша (смотрит на стенку корыта под катером). Он огорожен. С боков и снизу.

 

Салон бизнес-класса в самолете компании BWIA.

Саша сидит в кресле и неподвижно смотрит на узор на спинке переднего кресла.

 

Саша (водит пальцем по поверхности спинки кресла). Интересная текстура.

 

Мимо проходит стюардесса-негритянка со стаканом воды, наклоняется к пассажиру, подает воду. Саша переводит взгляд на ее юбку и ноги.

 

Саша. Это интереснее, правда?

 

Мимо проходит белая стюардесса.

 

Саша (провожая ее взглядом). Такие тебе больше нравятся?

 

Белая стюардесса подходит к негритянке, что-то говорит ей на ухо. Негритянка поправляет слегка расстегнувшуюся молнию сбоку юбки.

 

Саша (про себя). Ты спал с двумя когда-нибудь? А я — ни разу. Почему? Времени нет.

 

Белая стюардесса заходит в туалет, закрывает за собой дверь. Стюардесса-негритянка, выходя из салона, задергивает штору, отделяющую салон первого класса. Кольца, на которых крепится штора, скользят по хромированной круглой палке.

 

Саша. Дверь узкая. Серая дверь. А вот это очень хорошо. Теперь я знаю, что надо. (Громко.) Очень хорошо!

 

Читающий газету сосед переводит взгляд на нее. Черная стюардесса отдергивает штору. Кольца скользят по хромированной палке.

 

Стюардесса (Саше). Вы что-то хотели?

Саша медленно качает головой. Стюардесса снова задергивает штору. Саша переводит взгляд на иллюминатор. За ним, как всегда, залитый солнцем горизонт над облаками.

 

Саша. Здесь солнечно. А у вас сейчас, наверное, дождь со снегом. Хотя здесь довольно высоко, может, здесь и не ловит... Закрыть, закрыть, закрыть дверь. (Пожимает плечами и опускает шторку иллюминатора.)

 

Квартира Александра.

Александр сидит со стаканом пива перед телевизором, смотрит новости.

 

Дикторша. О’кей, Джек, и как вы могли бы подытожить тему так называемого «титанового скандала»?

Джек. Я могу лишь с превеликим сожалением констатировать: случай с Коэн доказывает, что всякий раз, когда мы идем навстречу русским с открытым сердцем, мы получаем нож в спину. Похоже, что русские никогда не научатся играть по-честному.

 

Александр, плюясь и матерясь, выключает телевизор. Звонок в дверь. Александр встает, открывает. На пороге стоит пожилой человек невзрачного вида с саквояжем в единственной руке. Левый рукав пришит к карману плаща.

 

Александр. Боря! Боже мой... Откуда ты?

 

Борис, улыбаясь, ставит саквояж, делает шаг к Александру. Они обнимаются. Александр подхватывает саквояж Бориса.

 

Александр. Проходи, раздевайся.

Борис. Я буквально на секунду.

 

Александр смотрит на него.

 

Александр. Что-то случилось?

Борис. Случилось. (Проходит в комнату, наливает себе пива в стакан, отпивает.) Я изменился за эти восемь лет?

Александр. Не очень.

Борис. А ты вот потолстел. Все-таки есть разница между тюрьмой и волей.

Александр. Что стряслось, Борь? Ты откуда?

Борис. Да я-то из дому. Я теперь в Сиэтле. Но дело не в этом. Короче, Сань. Десять лет назад, когда мы занимались шалостями с бензином, трое сели, а один остался на свободе. И этот один, насколько я помню, сказал мне тогда, после приговора, что он отныне мой вечный должник. Ты помнишь?

Александр. Конечно, помню, Борь. Тебе нужны деньги?

Борис. Да нет. Денег, слава Богу, хватает. Сань, меня вчера попросили попросить тебя. И попросили серьезно. Иначе бы я не полетел к тебе. У меня по-прежнему есть уязвимые места. Меня за них взяли. И держат.

Александр. Что они хотят?

Борис. Чтобы твоя бывшая жена дала в ближайшее время телеинтервью. В котором сказала бы, что она давно сотрудничает с Джереми Тоддом и что Тодд сейчас ее подставил, потому что он давно с потрохами куплен арабами.

Александр. Но... понимаешь... она никогда не пойдет на это. Она не дура.

Борис. Я это знаю. Но вот такая просьба. (Идет к двери.)

Александр. Борь, ну погоди.

 

Борис останавливается.

 

Александр. Боря, ну ты пойми... ей это даже передавать бессмысленно!

Борис. Я вижу, Сань, тебе плевать на мою просьбу. Но ты все-таки передай ей. А то я чувствую, с тобой может произойти какой-нибудь несчастный случай.

Александр. Я не боюсь несчастных случаев.

 

Борис уходит.

 

Аэропорт Кеннеди.

Саша выходит из таможенного зала. Толпа встречающих. Стоят несколько водителей с табличками. Саша идет, не глядя на них. Вдруг видит человека в костюме, который держит табличку «Саша Коэн». Саша, не останавливаясь и прячась в толпе выходящих пассажиров, проходит к стоянке такси.

 

Салон такси.

Саша (водителю-сикху в тюрбане). О’Рейлис паб, угол Уолл-стрит.

Голос. Хэлло.

Саша. Э... это телефон Александра Коэна?

Голос. Да. Кто вы?

Саша. А кто вы?

Голос. Я сержант двадцать шестого присинкта Макхил. Кто вы?

Саша. Я жена Александра Коэна, мисс Коэн.

 

Пауза.

 

Голос. Миссис Коэн, я боюсь, что у нас для вас плохие новости. Пожалуйста приезжайте немедленно к мосту на выезде с 96-й улицы на ФДР-драйв.

Саша. Что случилось?

Голос. Приезжайте.

 

Дает отбой.

 

Манхэттен.

Угол 96-й улицы и ФДР-драйв. Вечер. Автомобильная пробка. Саша выходит из такси и идет вдоль стоящих машин к мосту с сумкой в руках. Там огороженное место, стоит машина Александра, врезавшаяся в опору. Вокруг нее полиция и люди в штатском. Полицейские регулируют поток машин. Саша пересекает полицейское ограждение, подходит к сержанту. Тот поворачивается к ней.

 

Саша. Я Саша Коэн.

 

Она видит мертвого Александра в машине.

 

Сержант. Миссис Коэн, примите наше соболезнование. (Подводит ее ближе к машине.) Это ваш муж?

 

Саша смотрит на Александра. Голова его сильно разбита.

 

Саша. Это мой муж. Бывший муж.

 

Манхэттен. Ист-Сайд. Вечер.

Саша выходит из двадцать шестого присинкта. Вынимает мобильный телефон, потом кладет его обратно в сумку. Подходит к телефону-автомату, набирает номер.

 

Женский голос в трубке. Юридическая контора «Спигел, Евзович и Мендес». Чем могу помочь?

Саша. Пожалуйста, мистера Робинсона. Я — Саша Коэн, его клиентка.

 

Звук переключения. Затем в трубке голос Робинсона.

 

Робинсон. Да, Саша.

Саша. Найджел, ты не представляешь, что произошло. Нам надо срочно увидеться.

 

Пауза.

 

Робинсон. Ты не получила мое сообщение, которое я оставил вчера на твоем автоответчике?

Саша. Я не ночевала дома. Я тебе все расскажу. У меня... погиб... мой друг.

Робинсон (после паузы). Как это ни грустно, но мы должны отказаться от твоего дела. Мы не можем больше тебя защищать.

 

Пауза.

 

Саша. Что произошло?

Робинсон. Мы выяснили, что в этом деле у нас существует конфликт интересов. Мне очень жаль. Понятно, что мы вернем тебе задаток.

 

Пауза.

 

Саша. Где же я найду себе адвоката?

Робинсон. Поищи в «Йеллоу Пэйджес».

Саша (про себя). Сволочь...

 

Бросает трубку. Выходит из будки. Трубка болтается на шнуре.

 

Кладбище в пригороде Нью-Йорка. День.

Финал похорон Александра. Немногочисленная толпа друзей. Накрапывает мелкий дождь. Саша молча стоит, покачиваясь. Она сильно пьяна. Ее поддерживают под руки бородач и его жена Нателла.

 

Саша (бормочет). Вот и все... Тринадцать лет мне скоро минет, дождусь ли радостного дня... Сволочи...

Бородач. Рыбка, Сашок, давай я отвезу тебя домой.

Саша. Домой? К кому? (Устало и мрачно усмехается. Прищуривает левый глаз, смотрит на могилу.) Прости меня. Прости. Просто... прости.

 

Аптека. Ночь.

Саша около стенда с разнообразными глазными препаратами. Она смотрит на повязки для глаза. Есть черные и белые. Саша выбирает коробку с черной повязкой, кладет в сумку, потом берет белую повязку и тоже кладет в сумку. Видит отражение Гвидо в стекле стенда. Он входит в аптеку, приближается сзади, молча опускает ей в сумку конверт с деньгами.

 

Гвидо. Десять. Достаточно?

Саша. Вполне.

Гвидо (смотрит на ее сумку с вещами). Ты уезжаешь?

Саша. Уезжаю.

 

Они проходят к кассе.

 

Гвидо. Я тебе там не буду нужен?

Саша. Пока нет.

 

Саша расплачивается наличными за повязки. Ей дают сдачу два доллара. Саша дает один доллар Гвидо, другой кладет в карман.

 

Гвидо (автоматически смотрит на номера на купюре). Хорошее число.

 

Манхэттен. Ист-Сайд. Ночь.

Саша одна идет по улице. Мы видим, что Гвидо идет в другую сторону. Саша останавливается у следующей после аптеки витрины. Это музыкальный магазин. Саша у витрины, смотрит на CD Леонарда Коэна. Неожиданно звонит ее мобильный телефон. Она подносит трубку к уху, и оттуда начинает играть песня Коэна Dance me to the end of love. Саша слушает и смотрит на витрину.

 

У монитора.

Та же витрина с точки зрения Саши. На мониторе, на который смотрит мужчина (мы видим только его затылок). Назовем его Наблюдатель. Саша перед магазином, достает пудреницу, открывает и смотрит в зеркальце. Ее отражение в зеркальце. Она как бы заглядывает в глаза тому, кто за ней наблюдает. Лицо Саши на экране монитора перед Наблюдателем.

 

Улица.

Саша (в зеркальце). А теперь закроем дверь.

 

Она вытаскивает черную глазную повязку и надевает на левый глаз. Полная темнота.

 

У монитора.

Полная темнота на экране перед Наблюдателем.

 

Манхэттен. Вокзал Пенн Стейшн.

Саша с глазной повязкой быстрым шагом подходит к табло с расписанием поездов, смотрит на табло. Объявление по вокзалу: «Для пассажиров “Нью-Джерси Транзит”: с третьего пути отходит поезд в Трентон». Саша бежит к третьему пути.

 

Вагон трентонской электрички.

Входит кондуктор.

 

Кондуктор. Приготовьте билеты.

 

Саша ждет, пока кондуктор подойдет к ней.

 

Кондуктор. Ваш билет, мэм?

Саша. Я не успела купить. (Открывает сумку.) Сколько я вам должна?

Кондуктор. Куда вы едете?

Саша. Этот поезд идет до Трентона?

Кондуктор. До Трентона.

Саша. Тогда до Трентона.

Кондуктор. Восемнадцать шестьдесят.

 

Саша достает кошелек, там пятидолларовая бумажка и один доллар, который она получила как сдачу в аптеке. В сумке также лежит конверт, который дал Гвидо. Саша осторожно разрывает конверт, смотрит внутрь: там плотно спрессованные стодолларовые купюры в стандартной банковской упаковке. Саша закрывает сумку, держит в руке пятидолларовую бумажку.

 

Саша. А куда я могу доехать за пять долларов?

Кондуктор. До Ньюарка, это следующая остановка.

Саша. Тогда я еду в Ньюарк.

 

Ньюарк. Перрон. Ночь.

Саша стоит около расписания поездов, пытаясь понять, куда она сможет сегодня уехать. Рядом с расписанием поездов доска объявлений. Сашино внимание привлекает объявление «Сдается комната, 500 долларов в месяц. Сдает хозяин». Саша отрывает номер телефона и идет к платному телефону-автомату.

 

Ньюарк. Улица.

Череда одинаковых домов. Дворы огорожены металлической сеткой. За ними железная дорога. Все дома похожи один на другой. Саша смотрит на номер дома, поднимается на крыльцо, стучит.

 

Дом Гарри. Ночь.

Гарри, негр лет сорока пяти с брюшком и лысиной, показывает Саше ее комнату на втором этаже.

 

Гарри. Эта комната.

Саша. Подходит.

 

Саша входит в комнату и смотрит в окно.

 

Гарри. Вы можете пользоваться ванной на первом этаже.

 

Саша смотрит в окно. Гарри тоже смотрит в окно. Виден задний двор дома, на котором детская горка, качели и детский надувной бассейн, забитый снегом и опавшей листвой. Саша смотрит на Гарри.

 

Гарри. Я живу один. (Смотрит на повязку на Сашином левом глазу.) Вы берете комнату?

 

Саша достает деньги.

 

Утро следующего дня.
Кухня в доме Гарри на первом этаже.

Гарри, одетый в пожарную форму, жарит себе яичницу. Саша, сидя с ногами на подоконнике, пьет кофе, глядя в окно на проходящие поезда.

 

Гарри. Вы будете яичницу?

Саша. Нет, спасибо.

 

Гарри садится за стол и начинает есть прямо из сковородки.

 

Саша (не глядя на Гарри). А что у вас здесь есть посмотреть?

Гарри (проглатывает). Слева от нас большое камышовое болото, оттуда хороший вид на Манхэттен.

Саша (оборачивается к Гарри). А еще?

Гарри (жует яичницу, думает, пьет кофе). Направо, через два квартала, есть прокат мебели, самый большой в штате.

 

Ньюарк. День.

Саша с черной глазной повязкой идет по улице, останавливается у светофора.

 

Саша. Красный. Красный. Сейчас пойдем. Пошли дальше. У них тут много мусора. Собака. Что у нее с лапой? Куда ты, глупая? Не туда. Любишь дворняг? А вот еще одна.

 

Саша видит машину, запаркованную возле пожарного крана.

 

Саша. Сейчас я вижу машину, запаркованную у пожарного крана. Интересно, хозяина оштрафуют? А сейчас я наступлю на банку. (Наступает на банку из-под «Спрайта».)

 

Ньюарк. Дельта Гудзона.

Саша возле болота в камышах. Стоит, смотрит на виднеющиеся вдали небоскребы Манхэттена.

 

Ньюарк. Мебельный склад.

Входит Саша. Пусто, никого нет, стоит мебель, на которой кое-где лежат или сидят манекены. Саша идет по складу. Гулкое эхо ее шагов разносится вокруг. Подходит к кожаному дивану, на котором сидит манекен-мужчина. Садится рядом, кладет ему руку на колено, начинает напевать.

 

Саша (поет по-русски).

Голос ее разносится по мебельному складу.

 

Утро. Сашина комната в доме Гарри.

Саша одевается перед зеркалом, на глазу повязка. Берет серьги, надевает правую, чуть наклонив голову и смотрясь в большое зеркало, стоящее на комоде. Смотрит на свое отражение. Вдруг снимает повязку. Стоит перед зеркалом с зажмуренным левым глазом. Раскрывает глаз. Смотря на себя в зеркало, берет левую серьгу и повторяет всю процедуру. Надевает повязку.

 

У монитора.

Темнота на мониторе перед Наблюдателем.

 

То же утро. Кухня в доме Гарри.

Саша одна сидит на подоконнике с кружкой кофе, смотрит в окно на детскую горку, качели и железную дорогу. На глазу повязка. Саша встает, подходит к раковине. Рядом стоит аккуратно вымытая сковорода.

 

Саша. Хороший человек. Если моет за собой посуду.

 

Споласкивает свою чашку, ставит ее на стол. Выходит.

 

Ньюарк. Улица.

Саша стоит перед небольшой баптистской церковью, из которой доносится пение прихожан. Входит в церковь.

 

Баптистская церковь.

Пустые стены, ряды скамей, прихожане стоя поют гимн. Все прихожане — негры. Саша становится рядом с молодой женщиной. Слушает пение. Женщина, видя, что Саша молчит, не переставая петь, открывает сборник гимнов и показывает Саше, с какой страницы надо продолжать. Саша молча берет книгу, кивает. Начинает читать текст про себя. Потом поднимает глаза и замечает Гарри, стоящего через проход от нее. Гарри тоже не поет, глядит прямо перед собой. Саша смотрит на Гарри, затем поворачивается и выходит из церкви. Сборник гимнов у нее в руках.

 

Ньюарк. Дельта Гудзона.

Саша смотрит через камыши на небоскребы Манхэттена. Держит в руках сборник гимнов. Дует сильный ветер, пригибая камыши вниз.

 

Саша. Если Бог есть, пусть ветер переменится.

 

Она бросает книгу против ветра. На одну секунду книга застывает в воздухе, а затем порыв ветра уносит ее в ту сторону, откуда только что дуло. Книга падает в камыши. А затем ветер снова начинает дуть в прежнем направлении. Саша достает сигарету, пытается закурить, но ветер мешает. Бросает сигарету в болото.

 

Утро следующего дня. Мебельный склад.

Входит Саша.

 

Менеджер. Доброе утро. Вы к нам ходите пятый день. Что-нибудь выбрали?

Саша. Выбираю.

Менеджер. К нам сегодня привезли новую коллекцию колониальной мебели. Хотите посмотреть?

Саша. А где она стоит?

Менеджер. В восемнадцатой секции, слева.

Гарри. С вами все в порядке?

 

Саша молчит. Гарри выталкивает ее на свежий воздух и возвращается на пожар.

 

Кухня в доме Гарри. Поздний вечер.

Гарри и Саша сидят за столом. Посредине стола стоит сковорода с яичницей. Гарри и Саша едят яичницу, каждый из своей тарелки.

 

Гарри. Моя мать говорила, что съесть яичницу — это как съесть солнце. Я это всегда себе представлял.

Саша. Что?

Гарри. Ну... будто я черпаю ложкой что-то... оно слепит глаза. Соленое. И вкусно. Странное чувство.

Саша. Вы ели яичницу ложкой?

Гарри. В детстве. Удобней. И запивали молоком. Много молока... ммм... (жует). Еще склад сгорел. Денек! Вы испугались?

Саша. Да нет. Я... как-то задумалась. И не заметила, как все уже занялось. А что там случилось?

Гарри. Вы не знаете? Шаровая молния. У нас они часто бывают. Здесь какие-то особенные магнитные поля... Ее видели из магазина и двое на стоянке. И даже из велосипедной мастерской парень видел. Зеленая. Она влетела в окно отдела упаковки. Слава Богу, что они все сидели в закусочной. Влетела с потоком воздуха. А там... бумага. Фанера. (Вздыхает.) Порох.

Саша. Шаровая молния... никогда не видела. Это страшно?

Гарри (поднимает глаза). Очень.

 

Пауза. Саша смотрит в глаза Гарри.

 

Спальня Гарри.

Ночь. Эта же комната.

Голые Саша и Гарри стоят у стола и занимаются любовью. Опершись руками о стол, Саша видит отражение их тел в небольшом треснутом зеркале. Она смотрит в зеркало.

 

Саша. Посмотри, посмотри. Тебе будет приятно. Тебе приятно? Тебе приятно? Тебе приятно?

Гарри. Что?

Саша. Ничего.

 

Саша и Гарри лежат на кровати, курят. Саша переводит взгляд на Гарри, кладет руку на его лысоватую голову.

 

Гарри. Я не всегда был лысый.

 

Он зажигает маленький ночник. Вытаскивает из своих брюк бумажник, вынимает из него водительские права, показывает Саше. Она видит его фотографию. Гарри бросает права на стол.

 

Спальня Гарри, утро.

Саша стоя одевается. Переводит взгляд на стол, видит карточку водительских прав. Вдруг замирает. Берет ее в руку и видит, что на карточке написан адрес Гарри. Гарри лежит в постели.

 

Саша. А это что? Твой адрес?

Гарри. Да. А что?

Водитель. Прошу вас, мисс Коэн.

 

Салон лимузина.

Саша опускается на заднее сиденье. В полумраке салона она видит перед собой кожаный диван, застеленный мятой простыней; на ковре валяется подушка, одежда, скомканные салфетки, апельсиновые корки, палочки для прочистки ушей. Впереди укреплены три монитора. На двух из них графики рыночных котировок. На третьем мониторе Саша видит изображение салона этого лимузина, увиденного ее глазами. Она вертит головой, изображение на мониторе перемещается соответственно ее движениям. Открывается дверца, появляется Свон.

 

Свон. Доброе утро, мисс Коэн.

 

Пауза. Вдруг Саша разворачивается и сильно бьет его по лицу. Свон закрывает рукой нос. Смотрит на нее.

 

Свон. Я же вам сказал тогда, что это не так уж мало.

Саша. Что — не так уж мало?

Свон (с вымученной усмешкой). Дрочить и подглядывать.

Саша. Кто это все сделал?

Свон. Я.

Саша. Кто тебе поручил?

Свон. Никто. Это моя инициатива. (Прикладывает салфетку к разбитому носу.)

Саша (хватает Свона, трясет). Кто, кто, кто это сделал? Ублюдок!

 

Водитель лимузина оборачивается, смотрит.

 

Свон. Я... я... клянусь... только я.

 

Саша швыряет его на диван. Свон лезет в карман, достает вырванную страницу журнала, разворачивает, показывает Саше. На странице статья о новых технологиях в глазном протезировании. Саша берет страницу.

 

Свон. Оказывается, это очень просто. И безвредно. Сенсор надевается на глазной нерв, как кольцо на палец. Чип, декодер — и всё.

 

Саша смотрит на статью, переворачивает страницу, ища окончание. На обратной стороне та самая статья про Сашу Коэн. С ее автографом для Свона. Саша в шоке.

 

Свон. Вам вынут это за сорок минут. Я уже договорился с клиникой. (Пауза.) Я тогда... просто посмотрел, что на обороте.

 

Манхэттен. День.

Улица у входа в глазную клинику. Лимузин подъезжает к входу. Саша выходит из машины, идет к двери. С внутренней стороны стекла в двери висит табличка с крупной надписью “Enter”. Саша смотрит на табличку, поворачивается, делает несколько шагов, садится на скамейку. Достает из кармана пачку сигарет. Смотрит внутрь. В пачке осталась одна сигарета, она достает ее, сигарета сломана. Из лимузина выходит Свон, подходит к Саше. Протягивает руку, в руке открытая пачка, полная сигарет. Саша берет сигарету, закуривает. Свон садится рядом. Пауза. Саша встает, бросает сигарету.

 

Саша. Значит, ты все предусмотрел?

 

Она идет к лимузину. Свон идет за ней.

 

Манхэттен. Ист Вилледж.
Угол 8-й улицы и авеню «A».

Саша. А почему здесь везде могендовиды?

Свон. Это бывший приют для еврейских сирот.

 

Свон и Саша подходят к высокой двери на третьем этаже дома. Справа от двери — видеокамера под потолком. Дверь открывается, они входят. Перед ними громадный лофт, занимающий весь этаж. Пространство без перегородок с шестиметровыми потолками. Саша и Свон идут по этому огромному, почти пустому пространству. В том месте, где раньше явно была кухня, за стойкой сидят трое подростков. Перед ними стоят компьютеры с котировками акций и графиками курса рынков. Наверху вмонтированы большие мониторы. В дальнем углу лофта стоит китайская ширма, огораживающая что-то, что мы не видим, с четырех сторон. В середине лофта стоит полукруглый кожаный диван, рядом с ним низкий черный стол. Лофт освещают подвешанные к потолку софиты. Большие окна занавешены.

 

Саша (смотрит на мониторы). Ты в основном в акциях?

Свон. Нет, я во всех инструментах.

Саша. Какой у тебя дневной оборот?

Свон. Тридцать миллионов в ценных бумагах и почти восемнадцать в валютных рынках.

Саша. Это твои деньги?

 

Свон, не отвечая, вынимает из кармана теннисный мяч и, ударяя им об пол, идет на середину лофта.

 

Свон. Спроси у Лары Крофт.

 

Саша достает сигареты, закуривает. Один из сидящих за мониторами подростков оборачивается.

 

Подросток. Мы здесь не курим.

Саша (затягиваясь). И правильно делаете. (Поворачивается к Свону.) Ты знаешь, кто меня подставил? Кто создал всю эту ситуацию?

Свон. Ситуация создалась.

 

Оба молчат.

 

Свон. Это как рынок.

Саша. Что как рынок?

Свон. Мы думаем, что мы манипулируем рынком, а это он манипулирует нами.

Саша. Как это?

 

Свон оборачивается и кидает мячик в стенку. Мячик возвращается к нему. Свон его ловит.

 

Свон. Что ты видела?

Саша. Ты кинул мячик в стенку.

Свон. А теперь смотри только на стенку.

 

Кидает мячик. Мы видит стенку, от которой отскакивает мячик. Такое впечатление, как будто стенка сама отбрасывает мячик. Свон бросает мячик еще раз — тот же эффект.

 

Свон. Так и рынок. Все, что люди видят, — это мячик, отпрыгивающий от стены. Но не того, кто бросает мячик. Им кажется, что их действия влияют на рынок. А на самом деле они просто отражают выборы, сделанные самим рынком, который пользуется нами, как стенкой. Для отражения.

Саша (затягивается). А ты?

Свон. А я ближе всех к тому, кто бросает мячик.

Саша. Как это?

Свон. Смотри.

 

Они идут к мониторам. На одном мониторе график Доу Джонса.

 

Свон. Смотри за графиком.

Саша следит за графиком.

Свон (стоя спиной к монитору). Вверх, вниз, снова вниз. (Пауза. График тоже не двигается.) Снова вниз. (График двигается вниз.) Вверх. Вверх.

 

Свон поворачивается к Саше. Она смотрит на следующий монитор, показывающий график индекса «Наздак».

 

Саша. А можешь «Наздак»?

Свон (поворачивается). Вниз, вниз, вниз.

Саша. Как ты это делаешь?

Свон. Это не я. Пошли со мной.

 

Идет к двери. Саша идет за ним. Свон выходит из лофта, поднимается по лестнице на верхний этаж. Саша следует за ним. Он подходит к двери с кодовым замком. Набирает код. Открывает дверь. Входит. Саша идет следом. Свон закрывает за ней дверь. Они стоят в точно таком же по размеру лофте. Громадное пустое помещение. Белые стены и белый потолок. Посредине на полу белый конусообразный диск диаметром четыре метра. Острием вверх. Свон подходит к диску, влезает на него, становится на вершину, вынимает из кармана пульт, нажимает кнопку. Диск начинает медленно вращаться по часовой стрелке. Потом вращение становится быстрее. Свон стоит на вершине диска, закрыв глаза и расставив руки. Начинает медленно вращаться против часовой стрелки. Вращается все быстрее и быстрее. Саша стоит и смотрит. После нескольких минут вращения Свон неожиданно спрыгивает с диска на пол. Диск останавливается.

 

Свон. Хочешь попробовать?

 

Саша подходит к диску и забирается на него. Свон нажимает кнопку на пульте. Диск начинает вращаться, и Саша быстро теряет равновесие. Спрыгивает с диска.

 

Саша. Трудно.

Свон. Главное — не бояться упасть.

Саша. Ты это часто делаешь?

Свон. Каждый день.

Саша. Зачем?

Свон. Это помогает.

 

Он идет к выходу. Саша мельком оглядывает пространство и замечает поодаль на полу кусок желтого металла. Подходит. Это стандартный шестнадцатикилограммовый казначейский слиток золота. Саша опускается на корточки, смотрит на него. Свон, насвистывая, подходит.

 

Саша. А это здесь зачем?

Свон. Лежит.

Саша. Зачем?

Свон. Пусть лежит... Когда мы увидели заказ по «Тайтеко», мы пристегнулись к сделке. Я продал миллион акций «Тайтеко» по сорок один с половиной. Тогда это был рынок. После этого цена упала, и «Хэмилтон Рид» был вынужден продать ниже.

Саша. Да, по тридцать шесть и пять восьмых.

Свон. У вас был лимит купить обратно по двадцать семь и четверть. Мы подождали, пока рынок опустился еще, и купили по девятнадцать.

Саша. Ты заработал двадцать два с половиной миллиона долларов.

Свон. Минус комиссионные брокеру и тебе. Твои комиссионные — один миллион сто двадцать пять тысяч. Это то, что я тебе перевел.

Саша. Ну тебя на хер с твоими комиссионными. Мне ими уже тыкали в нос в прокуратуре. Ты меня подставил. Онанист...

 

Она идет в туалет. Не закрывая за собой дверь, садится на унитаз. Мочится. Свон косится на нее.

 

Свон. Это не я.

Саша. А кто?

Свон. Никто.

Саша (выходя из туалета). Но кто-то создал эту ситуацию?

Свон. Эту ситуацию не создал никто. (Пауза.) Я же сказал тебе: ситуация создалась.

Саша. Свыше?

Свон. Свыше.

 

Лофт. Полумрак.

Свон сидит с ноутбуком и просматривает диски со старыми записями жизни Саши. Саша медленно прохаживается по лофту, курит. Свон вынимает диск и видит на экране сигарету в Сашиной руке. Саша подходит к душевой кабине, раздвигает полупрозрачные двери, раздевается. Заходит внутрь. Принимает душ. На экране ноутбука Сашина рука с губкой. Трет бедро. Саша выключает воду и, не вытираясь, выходит из душа. Подходит к Свону и резким движением закрывает ноутбук. Стоит перед ним голая. Свон избегает смотреть на нее, смотрит в сторону. Саша берет его голову двумя руками, поворачивает к себе. Он закрывает глаза. Саша мокрыми руками начинает его раздевать. Берет за руку и ведет за собой. Они заходят за ширму, которая огораживает большую кровать. Саша ложится навзничь, притягивает его на себя. Овладевает им. Начинает двигаться под Своном. Он лежит на ней плашмя, не обнимая ее. По-прежнему смотрит в сторону. Лицо его растеряно, губы дрожат, на глазах появляются слезы. Свон кончает. Саша сталкивает его с себя. Они лежат рядом, не глядя друг на друга.

 

Саша. Ты все разрушил. (Пауза. Саша смотрит на полосы света на потолке.) Ты это сделал, чтобы видеть потолки?

Свон. Чтобы видеть то, что видишь ты.

 

Он встает, идет в рабочую часть лофта.

 

Саша (закуривая). Тебе понравилось?

Свон. Еще не знаю.

 

Голый Свон садится к ноутбуку. На мониторе возникает потолок с полосами света от фар проезжающих машин. Это то, что видит Саша. Она докуривает сигарету, ищет пепельницу возле кровати. Не найдя, тушит окурок о пол. Замечает валяющийся фломастер. Берет его, вертит в руке. Прикладывает свою левую руку к бедру, обводит ее фломастером, как на том школьном рисунке.

 

Саша. У нас в школе ходил один анекдот: «Дневник восьмиклассника. Вчера попробовал женщину. Какое жалкое подобие онанизма!» Для тебя это лучше?

Свон. Это другое.

Саша. Что другое?

 

Она встает, идет к Свону. Он видит свою голую спину. Спина приближается. Заполняет весь экран. Саша стоит сзади. Свон не оборачивается.

 

Свон. В Сети все правда. А если обернуться... оно... все другое. Как глюк.

Саша. Я тоже глюк?

Свон (не оборачиваясь, показывает пальцем назад). Когда ты там — да. Когда ты здесь (показывает на монитор) — нет.

 

Пауза.

 

Саша. Ладно. Оставайся там.

 

Она идет назад к кровати. Ложится навзничь. Зевает. Сгибает в колене ногу с изображением руки на бедре. Свон видит на мониторе ее бедро с рукой. Он смотрит на изображение. Внезапно выключает монитор. Подходит к кровати. Садится. Осторожно кладет свою ладонь на бедро Саши. Совмещает свою руку с контуром ее руки.

 

Лофт, утро.

Саша просыпается в кровати за ширмой. Свона нет. Она слышит голоса, идущие из другого конца лофта. Встает, одевается, выходит из-за ширмы. Три подростка и Свон уже сидят за терминалами. Идет нормальный торговый день. Саша подходит к стойке, на которой стоят терминалы. Смотрит на экраны.

 

Саша. Рынок поднимается?

 

Свон кивает. Увлеченно говорит с кем-то по телефону, одновременно меняя графики на мониторе. Слева от мониторов — телевизор, который так же, как в «Хэмилтон Рид» без звука транслирует программу CNBC «Финансовые новости». Неожиданно на экране появляется зал аэропорта Кеннеди. Множество журналистов. Из двери зала таможенного досмотра выходит Тодд с сопровождающими его лицами. Журналисты бросаются к Тодду. Сцена для Саши полностью немая, потому что звука нет.

 

Саша (одному из подростков). Можно включить звук?

Подросток. Зачем?

Саша. Включите звук.

 

Подросток берет пульт и увеличивает уровень звука.

 

Ведущая. Сегодня утром мультимиллиардер Джереми Тодд вернулся в Соединенные Штаты после двухлетнего отсутствия. Он полностью амнистирован Налоговым ведомством США. Нам удалось взять интервью у мистера Тодда.

 

Следующий кадр на экране телевизора. Ведущая стоит рядом с Тоддом, одетым в рубашку поло. Он окружен людьми в костюмах и галстуках, непрерывно говорящими по мобильным телефонам.

 

Тодд. Я очень рад вернуться в США. Эти два года были для меня трудными. Я рад, что все недоразумения разрешились. Единственное, что осталось уладить, это скандал с акциями «Тайтеко».

Ведущая. Не могли бы вы чуть больше сказать об этом инциденте?

Тодд. Это широко освещалось в американской и мировой прессе в последние дни. Русские перехватили у американской компании «Тайтеко» контракт на поставку сырья «Боингу» и вдобавок незаконно заработали огромную сумму денег. Но они проиграли, так как подорвали доверие к себе как к стратегическому и финансовому партнеру. Были распущены слухи, что заказ от русских прошел через «Тодд Кэпитал». На самом деле заказ, как мы сейчас уже знаем, был поставлен напрямую Саше Коэн, русской эмигрантке, начальнице отдела ценных бумаг в «Хэмилтон Рид», а «Тодд Кэпитал» не имеет к этому никакого отношения. Что мы и намерены доказать.

Ведущая. Большое спасибо, мистер Тодд. (В камеру.) Напомним нашим телезрителям, что местонахождение бывшего главы отдела ценных бумаг «Хэмилтон Рид» Саши Коэн, которая провела операцию с «Тайтеко», все еще неизвестно.

 

Саша внутри ширмы в лофте Свона роется в своих вещах. Находит чью-то визитную карточку. Это карточка следователя Манхэттенской прокуратуры по Южному округу. Саша набирает телефонный номер.

 

Саша. Могу я поговорить с мистером Финнеганом, пожалуйста? Меня зовут Саша Коэн.

Голос в трубке. Доброе утро, мисс Коэн.

Саша. Я только что смотрела телевизор. Вы меня ищете? Я ни от кого не прячусь.

Голос в трубке. Мы вас не ищем. Я надеюсь, у вас нет оснований от нас скрываться. Я полагаю, что вы получили нашу повестку. Мы рассчитываем увидеть вас в будущий вторник. До встречи, мисс Коэн.

 

Саша проходит к выходу из лофта. Сидящий у терминала Свон оборачивается.

 

Свон. Я же говорил, что не имею к этому скандалу никакого отношения.

Саша. Не уверена.

Свон. Что ты собираешься делать?

Саша. Ты же все увидишь.

 

Уходит.

 

Манхэттен. Финансовый район.

Бармен. Его и не было сегодня. И вчера тоже. Выпьешь чего-нибудь?

Олден. Прелестный день, не правда ли?

 

Саша молчит. Олден начинает двигаться и легко берет Сашу под руку.

 

Олден. Давайте пройдемся?

 

Саша молча идет рядом с ним.

 

Олден. Вы знаете, у нас было заседание Совета директоров, и мы решили, что «Хэмилтон Рид» должен взять на себя ответственность за скандал с «Тайтеко».

 

Саша смотрит на Олдена.

 

Олден. Я думаю, будет правильно, если вы напишете объяснительную и расскажете, что совершили эту сделку на средства банка.

Саша. Но это же было не так.

Олден. Кто знает, как это было? Если вы напишете, что это было так, то это и будет так.

 

Они стоят перед входом в небоскреб на Уолл-стрит. Через стеклянные двери видно, что лобби небоскреба превращено в фитнесцентр. Олден делает шаг к раздвигающимся дверям. Срабатывают фотоэлементы, двери раздвигаются.

 

Фитнесцентр.

Они входят в лобби. Олден поворачивается к Саше. К Олдену подходит менеджер фитнесклуба.

 

Менеджер. Добрый день, мистер Олден. Все готово.

Олден (показывая Саше на стойку бара). Вы можете подождать меня здесь. А если примете решение раньше, то приходите ко мне. Для вас я поднимусь на поверхность.

Бармен. Что вы желаете?

Саша (смотрит на вывеску «Джус-бар» за барменом). У вас только соки?

Бармен. Да! Свежевыжатые соки. Есть яблочный, морковный, виноградный, свекольный, ягодный, а также комбинации...

Саша. Дайте мне сок.

Бармен. Конечно. Имеются яблочный, морковный, виноградный, свекольный, ягодный, а также комбинации соков.

Саша. Дайте мне любой сок.

Бармен (в замешательстве). Ну, а какой вы все-таки хотели бы?

Саша. Сок.

Бармен (отходит, говорит со своим коллегой, который приготовляет соки, потом подходит к Саше). Вы хотели бы чистый сок или комбинированный?

Саша. Любой.

Бармен (снова отходит, потом возвращается к Саше). Может быть, яблочно-виноградный?

Саша. Очень хорошо.

Бармен (тревожно). А может, яблочно-свекольный?

Саша. Да-да, давайте свекольно-яблочный.

Бармен. Свекольно-яблочный. (Размышляя.) То есть вы хотите, чтобы доминировал свекольный сок?

Саша (в замешательстве). Я думаю, лучше в равных пропорциях.

Максвелл. Саша!

Саша. Добрый день.

Максвелл. Я и не знал, что вы сюда ходите. Слышал про ваши проблемы. Как вы?

Саша. Прекрасно.

 

К стойке подходит бармен.

 

Максвелл. Мне мой пятичасовой морковный, пожалуйста.

 

Бармен наливает ему свежеотжатый сок.

 

Максвелл. Мне кажется, тогда мы расстались слишком быстро. Я часто вспоминаю вас. Дважды звонил вам. Вы... не такая, как все.

Саша. Это и создает проблемы.

Максвелл. Я очень жалею... знаете... (волнуясь) я тогда хотел задать вам один вопрос. Но как-то не решался. Очень важный для меня вопрос. Очень важный.

Саша. Какой вопрос?

Максвелл. Вы... любите детей?

 

Пауза.

 

Саша. Вам не звонили из прокуратуры?

Максвелл (с недоумением). Нет.

Саша. Это хорошо. (Уходит.)

Инструктор (кричит). Позовите охрану! Охрану сюда!

 

Саша выбегает.

 

Квартира Саши. Ночь.

Саша отпирает дверь, входит. Гвидо сидит в гостиной. У него в руках книга Булгакова «Мастер и Маргарита» на английском. Саша подходит, садится напротив. Гвидо откладывает книгу в сторону. Вынимает из-под стола толстый деревянный кол с грубо обтесанным концом, ставит его посередине стола. На кол натянут презерватив.

 

Гвидо (нежно поглаживая кол). Вчера вечером меня посетили двое милых джентльменов. Они принесли мне этот славный подарок.

Саша. Что они хотели от тебя?

Гвидо. От меня, собственно, ничего. Но мне кажется, что они хотят что-то от тебя.

Саша. Что?

Гвидо. Они сказали, что не хотят ничего, кроме правды.

Саша. А при чем здесь ты?

 

Гвидо резким движением натягивает презерватив на кол, разрывая его. Встает.

 

Гвидо. Все равно я никогда не верил в безопасный секс.

 

Он идет к двери, берет с вешалки пальто, надевает его. Саша остается сидеть у стола в гостиной. Смотрит на кол, затем переводит взгляд на Гвидо, стоящего около двери.

 

Гвидо (открывая входную дверь). На тот случай, если ты надумаешь, они оставили телефон. (Вынимает бумажку с телефоном и кладет ее на столик в прихожей. Закрывает дверь за собой.)

 

Саша берет трубку телефона, набирает номер, написанный на бумажке, которую оставил Гвидо.

 

Саша (услышав ответ). Это Саша Коэн.

Мужской голос в трубке (говорящий по-английски без акцента). Добрый вечер, мисс Коэн! Как замечательно, что вы нашли время нам позвонить.

 

Саша молчит.

 

Голос. Нам кажется, что вы готовы признать роль русских в сделке по «Тайтеко».

Саша. Я этого не говорила.

Голос. О’кей. Раз не говорили — верните деньги. Русским.

Саша. У меня нет денег.

Голос. Зато есть альтернатива. Или русский след — или деньги русским. Выбирайте. Но побыстрее.

 

Пауза.

 

Саша (по-русски). Вы — русские?

Голос (по-английски). Ну что вы! Что вы, мисс Коэн! Мы американские патриоты. Мы просто хотим денег.

 

Саша кладет трубку. Звонок в дверь. Саша сидит в оцепенении после разговора. Еще один звонок. Стряхнув оцепенение, она подходит к двери, смотрит в глазок. Видит лицо швейцара Хуана. Открывает дверь.

 

Хуан. Мисс Коэн! Это вам только что доставил курьер. (Протягивает ей конверт.)

 

Саша берет его, закрывает дверь. Смотрит на конверт. На нем золотым шрифтом вытиснено «Джереми Тодд III» и написан адрес в Коннектикуте. Саша открывает конверт. Достает красиво отпечатанное приглашение. Раскрывает его, читает: «Джереми Тодд III имеет честь пригласить Вас (дальше вписано от руки), мисс Саша Коэн, на прием по случаю его возвращения в Соединенные Штаты». Указаны число и время. Это завтрашний вечер. Саша закрывает приглашение. Стоит задумавшись.

 

Коннектикут. Имение Тодда. Ночь.

Саша выходит из такси. Она в вечернем платье и в меховой накидке. Идет снег. Она замечает лимузин Свона, припаркованный неподалеку. Из него выходит Свон. Он в смокинге.

 

Саша. Что ты здесь делаешь?

Свон. Иду с тобой.

Саша. Тебя тоже пригласили?

Свон. Нет. Скажи, что я твой муж.

Саша. Зачем?

Свон (с усмешкой). Хочу провести вечер с интересными людьми.

 

Ночь. Парк перед особняком Тодда.

Тодд. Рад, что вы нашли время посетить нас, мисс Коэн.

Саша. Мистер Тодд, позвольте представить: мой сын.

Тодд. А, как же, помню, помню. Это вас судила комиссия по ценным бумагам?

Свон. Меня.

 

Тодд пожимает руку Саши и Свона.

 

Мелани. Ваш сын так похож на вас.

 

Саша и Свон проходят дальше, уступая место следующей паре. К ним подходит стюард с подносом. Саша берет бокал с шампанским. Свон задумывается на секунду, потом берет бокал с шампанским, но не пьет. Слышны обрывки разговоров. Саша и Свон продолжают двигаться в потоке гостей. Неожиданно Саша замечает Клюге, который только что прибыл и направляется к Тодду для приветствия. Он тоже замечает Сашу, улыбается и подчеркнуто учтиво раскланивается с ней. Идет дальше. Внезапно в толпе начинается большое оживление. Люди стараются подвинуться ближе к центру. В зал входит и через образовавшийся коридор идет прямо к Тодду мужчина среднего возраста в сопровождении двух других мужчин. В этот момент из толпы на Сашу выныривает Джек Калахан, ее начальник, директор «Хэмилтон Рид».

 

Калахан. Саша! (Обнимает ее.) Очень рад тебя видеть. Замечательно выглядишь. Отдыхала где-нибудь?

Саша. Где-нибудь. (Продолжает двигаться в толпе.)

 

Саша и Свон, пытаясь выбраться из круговорота гостей, оказываются чуть в стороне от центра оранжереи. Саша оборачивается, чтобы взглянуть на снег, падающий над океаном, — перед ней стоит высокий полный мужчина в сером смокинге. Он улыбается. Это русский. Василий Головко.

 

Василий. Саша! Сколько лет, сколько зим? Привет.

Саша (по-русски). Привет.

Василий. Слава Богу, узнала.

Саша. Василий, а что ты здесь делаешь?

Головко. Я? Блюду интересы нашей родины.

Саша. А почему именно ты?

Головко. Ну а кто же еще? (Смотрит на Свона.) Твой? Большой какой! По-русски понимает?

Саша (смеясь, качает головой). Вася, слушай, это так дико, что ты здесь

Головко (с усмешкой обнимая ее). Да, мать, мы с тобой уже совсем взрослые.

Саша. Ну да. Все-таки... какая у тебя хорошая школа жизни — Фрунзенский райком комсомола. Завидую. С тобой бы всего этого не случилось.

Головко (со смехом). Какой, на хер, райком? Это было в прошлом тысячелетии. Слушай, но у тебя же вроде все разрешилось?

Саша. Что у тебя общего с Тоддом?

Василий. Как что? Джереми — друг России. Мы подружились во время приватизации.

 

Пауза.

 

Саша. А ты Максима видишь?

Василий. Ну, вспомнила! Не забыла еще. Вот женское сердце!

 

В это время музыканты проигрывают аккорд, который собирает внимание всех присутствующих. Шум и голоса затихают. Все смотрят на Тодда, стоящего на возвышении рядом с музыкантами, с бокалом в руке. Рядом с ним — жена Мелани.

 

Тодд. Друзья! Это радостный день для моей семьи, для меня лично и, я надеюсь, для всех здесь присутствующих. А также для моего друга Боба Дилана, который сегодня утром прилетел из Лос-Анджелеса, и, поверьте, мне с огромным трудом удалось уговорить его спеть для нас. Итак, Боб Дилан!

 

На возвышение выходит Боб Дилан с гитарой. Он приветствует гостей, проверяет настрой гитары, начинает петь. Свон оборачивается к Тодду.

 

Свон. Я хочу сделать вам предложение. Я заплачу. А вы оставите ее в покое.

 

Он берет Сашу за руку и подводит ее к Тодду.

 

Тодд. Крайне благородно. (Открывает дверь в сигарную комнату.) Располагайтесь, я сейчас приду.

 

Саша и Свон входят в пустую сигарную комнату. Из приоткрытой двери слышится хриплое пение Боба Дилана. На сервировочном столике на колесах декантеры с коньяком, single-malt виски и бутылка рома.

 

Саша. Что происходит?

Свон. Я же сказал, что верну тебе все.

Саша (берет его лицо в свои ладони). Что ты за существо?

Свон. Не знаю. Я люблю тебя.

 

В зале Дилан заканчивает песню. Аплодисменты. Дверь в сигарную открывается. Входят Тодд, Джон Клюге, генеральный прокурор Манхэттена Джервис, Джек Калахан и Василий Головко.

 

Тодд. Господа! Только что этот удивительный юноша обратился ко мне с предложением покрыть недополученную моим фондом прибыль от сделки с «Тайтеко». Прежде всего я хочу в присутствии всех выразить ему благодарность за этот благородный и, безусловно, щедрый жест. К сожалению, я вынужден отказаться, поскольку, как всем известно (обводит комнату глазами), «Тодд Кэпитал» не имел к этой сделке никакого отношения. (Поворачивается к Свону.) Я люблю зарабатывать деньги, но только честным путем. Кроме того, вы попросили уладить претензии всех заинтересованных сторон по отношению к мисс Коэн. Я думаю, что здесь, в этой комнате, находятся представители всех сторон, и мне кажется, что ни у кого из них нет никаких претензий к мисс Коэн.

Саша. Это потрясающая новость для человека, который находится под следствием.

Прокурор. Вы знаете, мисс Коэн, поскольку наш дорогой хозяин попросил меня поинтересоваться этим вопросом, то я могу вам со всей ответственностью заявить, что недоразумение улажено и следствие в отношении вас было прекращено еще вчера. Дело закрыто.

 

Саша смотрит на прокурора и стоящего рядом с ним Калахана.

 

Калахан. Если дело закрыто, то нет никаких препятствий для твоего возвращения на работу, Саша. Через три дня после того, как закончится траур по бедному Захари Олдену, который, к счастью, приходится на выходные, соберется Совет директоров «Хэмилтон Рид», и я обещаю тебе, что первым вопросом на повестке дня будет резолюция о восстановлении тебя в прежней должности.

Саша. Но моему другу угрожали физической расправой.

Прокурор. Кто?

Саша. Я не знаю. Они требовали, чтобы я вернула деньги русским.

Головко. Какие деньги? Какие русские?

Саша. Я говорила с ними по телефону.

Головко. По телефону? Найдем и накажем.

Прокурор. Мой новый друг Василий может смело рассчитывать на помощь американского правосудия. Если сочтет это необходимым.

Тодд (бодро). Поскольку все разрешилось, я думаю, что нам самое время присоединиться к остальным гостям.

 

Все встают, начинают выходить из комнаты. К Саше подходит Клюге, ласково улыбаясь, берет ее под руку, подводит к зеркалу. Смотрит на отражение.

 

Клюге. А все-таки как жаль, что я не похож на Хамфри Богарда!

 

Он выходит.

 

Головко (укоризненно). Саш, вообще, это свинство. Я уже не первый год в Америке, а мы до сих пор не виделись. Давай что-нибудь придумаем. Ну нельзя же так, мать!

 

В сигарной остаются Тодд, который стоит у открытой двери, Саша и Свон.

 

Свон. Так, значит, все хорошо?

Тодд. Конечно, хорошо. Мисс Коэн, на два слова. (Подталкивает Свона в открытую дверь и закрывает ее за ним. Остаются с Сашей вдвоем. Смотрят друг на друга.) Все разрешилось, мисс Коэн. Не правда ли, это замечательно?

 

Саша, не отвечая, смотрит на Тодда.

 

Тодд. Давайте присядем.

 

Они садятся в кресла. Тодд наливается себе ром, предлагает и Саше. Саша жестом отказывается.

 

Тодд. Все разрешилось. (Пауза.) Вы знаете, мне кажется, что в ваших интересах иметь документальные свидетельства того, что все разрешилось благополучно и ни у кого к вам нет никаких претензий.

 

Саша вопросительно смотрит на него.

 

Тодд. Мне не нужны от вас никакие деньги. Все, что нужно, — это подтверждение того, что вы перевели деньги, я имею в виду прибыль от сделки с «Тайтеко».

Саша (непонимающе смотрит на него). Но у меня нет никаких денег.

Тодд. А вам и не надо ничего переводить в действительности. Я же вам объясняю: все, что нужно, — чтобы вы подписали документ о том, что эти деньги вы перевели в присутствии адвокатов. Вот и всё.

Саша. А зачем?

Тодд. Чтобы эта история была закрыта. Если кто-то и должен какие-то деньги, так это я вам.

Саша. Как так?

Тодд. У вас короткая память. Совсем недавно вы мне дали замечательный совет по «Инокоси». Я вам обещал комиссионные.

Саша. А как же все-таки все разрешилось?

Тодд. Все разрешилось само собой.

Саша. Почему в этом говне оказалась именно я?

 

Тодд молча роется в стопке журналов, лежащих на низком мраморном столике. Достает тот самый, со статьей о Саше Коэн. Перелистывает. Показывает Саше. Она смотрит на статью, посвященную обзору рынка титана. Непонимающе смотрит на Тодда.

 

Тодд. Переверните.

 

Саша перелистывает страницу. На следующем развороте — статья про нее. Она перелистывает дальше. На обороте статьи о ней — материал о новых технологиях в глазном протезировании.

 

Тодд (улыбаясь). Можно сказать, что это простое совпадение. Все получилось само собой.

 

Тодд уходит к гостям. Саша в оцепенении остается с журналом в руках.

 

Зимняя ночь в Нью-Йорке.

Большие сугробы. Заваленные снегом улицы. По-прежнему идет мокрый снег. Лимузин Свона едет по заснеженной улице. Его останавливает полицейский кордон.

 

Полицейский. Вам придется оставить машину. Проезд закрыт из-за сильного снегопада.

 

Саша и Свон выходят из лимузина. Бредут по заснеженной улице. Доходят до угла 57-й улицы и Пятой авеню. Магазины закрыты. В окнах потушен свет. Только горят фонари. По пустынной улице идет на лыжах негр в белой дутой куртке с развевающимся черным шарфом.

 

Дом Тодда.

Прием окончен. Пьяноватый Тодд входит в пустую сигарную. Закуривает. Видит разворот журнала с Сашей. Смотрит на статью про новые технологии в глазном протезировании. Замирает, догадавшись о чем-то. Тушит сигарету. Достает мобильный. Набирает номер.

 

Тодд. Стив, привет. Слушай, у меня вопрос по женщине, которую вы вели последний месяц. Посещала ли она за это время какие-либо клиники? (Пауза.) Так. И какая это клиника? Понятно. О’кей. У меня к тебе будет одна деликатная просьба.

 

Лофт Свона. Ночь.

Саша и Свон лежат на кровати.

 

Саша. А кто придумал записать на кассету с «Касабланкой»?

Свон. Я.

Саша. Зачем?

Свон. Чтобы ты обратила на меня внимание.

Саша. Ты был у меня дома?

Свон. Нет.

 

Пауза.

 

Саша. Что ты во мне нашел?

Свон. Это... трудно объяснить.

Саша. Чего ты хочешь?

Свон. Я хочу быть с тобой.

Саша. Это я уже поняла.

Свон. Я хочу жениться на тебе.

 

Пауза. Крупный план: лицо Саши. Глаза ее наполняются слезами.

 

Свон. Или... я действительно похож на твоего двоюродного брата?

Саша. Какого?

Свон. На прыщавого и холодного дрочилу.

Саша. У меня никогда не было двоюродных братьев. (Слезы текут по ее щекам.) О’кей.

Свон. Что — о’кей?

Саша. О’кей.

Свон. Ты согласна?

Саша. О’кей.

 

Она встает, одевается, уходит.

 

Улица на Лонг-Айленде. Утро.

Тодд за рулем «Мерседеса». Подруливает к тротуару. Какой-то человек быстро передает ему пакет и отходит. Тодд открывает пакет, вынимает рентгеновский снимок человеческой головы. В углу — число и фамилия Коэн. На снимке фломастером обведено затемнение в левом глазу. Тодд внимательно смотрит.

 

Тодд. Да. Ты тоже не Хамфри Богард... Но почему она спросила? Она не знает кто. Сладкая сука... (Усмехается.) Миллионы сладких сук и миллиарды Хамфри Богардов. Ходят по улицам. Наш бравый мертвый мир...

 

Утро.

Саша входит в свою квартиру. На кухне Гвидо готовит себе завтрак. Саша снимает меховую накидку.

 

Гвидо. Будешь омлет?

Саша. Пожалуй.

Гвидо. Ты говорила с ними?

Саша. Да. Все разрешилось. Ты можешь спокойно идти домой. Тебя никто не тронет. (Подходит, наливает сок, пьет.)

Гвидо (смотрит в окно). Снег. Там холодно?

Саша. У меня много морщин?

Гвидо. Практически нет.

 

Большая, без окон, комната для переговоров.

Саша и несколько мужчин в костюмах и галстуках сидят за большим овальным столом, перед каждым — папки с бумагами. Перед Сашей на столе стоит ее сумочка. В центре стола — телефон, рядом с ним часы с большим циферблатом. В углу стоит видеокамера на штативе. Мужчины — адвокаты «Тодд Кэпитал» (Т.К.), «Хэмилтон Рид» (Х.Р.), «Кюрасао Траст» (К.Т.), представитель Манхэттенской прокуратуры (М.П.) и представитель банка (П.Б.).

 

П.Б. Перед тем как мы приступим к подписанию бумаг, я хотел бы напомнить присутствующим, что вся процедура будет фиксироваться на пленку. Надеюсь, ни у кого нет возражений?

 

Все согласно кивают. П.Б. включает камеру.

 

П.Б. (в камеру). Двадцать третье февраля, восемь двадцать утра. Присутствуют (представляет, задерживая камеру на каждом на долю секунды) мисс Саша Коэн, юрист «Кюрасао Траст» мистер Ван Леверс, юрист «Тодд Кэпитал» мистер Розентал, юрист «Хэмилтон Рид» мистер Мюллен и юрист Генеральной прокуратуры Манхэттена по Южному округу мистер Споук. Я думаю, целесообразно начать с процедуры удостоверения полномочий представителей всех фирм.

 

Каждый юрист по очереди достает копию доверенности от своей фирмы, уполномочивающую его вести переговоры и подписывать документы. Все обмениваются копиями. Каждая доверенность демонстрируется перед камерой. Саша сидит молча, без интереса наблюдая за процедурой.

 

К.Т. Господа, я хотел бы предоставить вашему вниманию оригинал доверенности от Совета директоров «Кюрасао Траст», уполномочивающую мисс Коэн управлять счетом «Кюрасао Траст» и позволяющую ей переводить деньги с этого счета.

 

Он демонстрирует оригинал доверенности перед камерой, затем раздает копии документа по числу присутствующих, кладет оригинал доверенности перед Сашей, рядом с копиями доверенностей юристов, и продолжает.

 

К.Т. Господа, я хотел бы предоставить оригинал резолюции Совета директоров «Тодд Кэпитал», освобождающей «Хэмилтон Рид» как юридическое лицо и любых сотрудников этой фирмы от ответственности по сделке с акциями «Тайтеко».

 

Повторяет предыдущую процедуру, только на этот раз оригинал передается юристу «Хэмилтон Рид». На столе перед Сашей прибавляется еще один документ.

 

Х.Р. Господа, я хотел бы представить вашему вниманию оригинал резолюции Совета директоров «Хэмилтон Рид», освобождающей мисс Коэн от любой ответственности по сделке с акциями «Тайтеко».

М.П. Господа, я хотел бы представить...

 

Саша неожиданно чихает. М.П. замолкает. П.Б. поспешно выключает камеру.

 

П.Б. Все в порядке, мисс Коэн? Можно продолжать?

 

Саша кивает. П.Б. снова включает камеру.

 

М.П. (продолжая). оригинал постановления Генерального прокурора Нью-Йорка о прекращении следственного разбирательства в отношении мисс Коэн. (Раздает копии, показывает оригинал перед камерой, затем передает его Саше.)

П.Б. (выключая камеру, Саше). Всё, можно начинать перевод.

Саша. Не всё. (Смотрит на Т.К.)

Т.К. Ну, конечно.

П.Б. Господа, я хотел бы обратить ваше внимание на следующий документ. Это бланк перевода средств со счета «Кюрасао Траст» на сумму пятьдесят один миллион семьсот сорок тысяч двести шестьдесят три доллара. Сейчас мисс Коэн подпишет этот бланк перевода в соответствии с доверенностью от Совета директоров «Кюрасао Траст», копии которой у вас имеются.

 

Показывает заполненный бланк перевода и копию доверенности перед камерой. Передает бланк Саше для подписи. Саша читает. Поднимает голову.

 

Саша. Деньги идут на счет банка на острове Гёрнси в Англии. (П.Б. кивает.) Но тут нет имени получателя.

 

П.Б. останавливает запись, чуть отматывает изображение назад и выключает камеру совсем.

 

П.Б. (медленно, глядя Саше в глаза). Вероятно, просто забыли поставить. Это не так важно.

П.Б. (передавая ей бланк). Срочно в операционный отдел.

 

Женщина забирает бланк, заходит за камеру и снова садится на стул. Все присутствующие сохраняют полную серьезность.

 

П.Б. Перевод займет какое-то время. Как насчет бутербродов?

Большая переговорная.

Крупный план: монитор видеокамеры, таймкод показывает, что прошло полчаса. Часы на столе показывают то же время. П.Б. смотрит на часы, кашляет. Женщина встает со стула, достает из папки лист бумаги и подходит к П.Б.

 

Женщина. Мистер Моррис, мы только что получили подтверждение из Гёрнси. Деньги на счету получателя. (Демонстрирует бумагу перед камерой.)

П.Б. Прекрасно. Господа, мне остается только поблагодарить всех присутствующих. Спасибо.

 

Он выключает камеру. Юристы начинают собирать бумаги, выходят из комнаты, раскланиваясь с Сашей. В комнате остаются П.Б. и Саша.

 

П.Б. Деньги готовы, мисс Коэн.

 

Саша идет по коридору с банковским служащим. Они подходят к раздвижной металлической двери, рядом с которой на стене кодовый замок. Банковский служащий набирает код. Створы двери расходятся. Перед ними небольшая комната с металлическими стенами, решетчатым полом и двумя — один против другого — выходами. Комната напоминает грузовой лифт. Посредине нее стоит деревянный стол. На столе лежат пачки денег в банковских упаковках.

 

Служащий. Ваши деньги, мисс Коэн. Не хотите ли пересчитать?

 

Комната с решетчатым полом.

Дом Свона.

Кабинет Олдена.

За столом Олдена сидит Джек Калахан. Неожиданно на его мониторе поверх графиков и котировок начинает мигать изображение конверта: «У вас сообщение». Он открывает «конверт», и экран заполняют фрагменты из приватной жизни Саши: она в ванной, она с любовником, ее ноги, ее машина, ее тарелка с едой, ее банк, ее любимая книга, ее эпилятор, ее парфюм, ее бывший муж, ее водка, негр на лыжах, обивка кресла в салоне самолета, Гвидо, Свон, Тодд, человек в желтой куртке ночью, пейзажи — всё ее взглядом. В конце возникает два изображения: школьный рисунок Саши, ее детская рука, обведенная фломастером, и рука взрослой Саши, обведенная фломастром на ее бедре. Калахан вскакивает.

 

Зал операций с ценными бумагами
банка «Хэмилтон Рид».

Манхэттен.

Театральный район, угол Бродвея и 49-й улицы. На зданиях — огромные жидкокристаллические экраны, демонстрирующие рекламные ролики. Такой же экран на фасаде здания крупнейшего инвестиционного банка «Морган Стэнли». В нижней части каждого экрана — бегущая строка с котировками акций, торгующихся на Нью-Йоркской фондовой бирже. Обычная суматоха из спешащих прохожих и гудящих машин. Вдруг строка с котировками замирает, затем начинает двигаться рывками, словно что-то заело. Прохожие обращают на это внимание, собирается толпа. Строка с котировками останавливается. На экране над ней возникает изображение наклоненной головы женщины, надевающей серьги.

 

Эпилог

Свон (охраннику). Жди здесь. (Закрыв за собой дверь.) Она жива?

Гвидо. Что ты от меня хочешь?

Свон. Чтобы ты сказал правду.

Гвидо (вынимает из кармана несколько купюр, достает одну из них, кладет ее лицевой стороной на стол). Выиграешь — скажу. У тебя есть доллар?

Свон (открывая дверь, охраннику). Дай мне доллар.

 

Охранник подает Свону стодолларовую купюру. Гвидо берет ее, кладет рядом со своей.

 

Гвидо. Выбирай.

 

Свон секунду медлит, затем берет однодолларовую купюру Гвидо.

 

Гвидо. Какая цифра слева?

Свон. Третья.

Гвидо. Называй.

Свон (смотрит на купюру). Шесть.

 

Гвидо молча поднимает свою купюру и, не глядя на нее, показывает Свону номер. Крупный план купюры: третья слева цифра на купюре Гвидо — 9. Свон берет со стола однодолларовую купюру Гвидо, открывает дверь купе. Гвидо смотрит ему вслед.

 

Гвидо. Удачи, милый.

 

Свон выходит в коридор. Отдает купюру охраннику.

 

Свон. Выброси это.

Охранник. Куда?

Свон (показывает пальцем на щель в окне, из которой свистит ветер). На ветер.

Конец.