Плохой хороший Сорокин
В издательстве Ad Marginem вышло «Голубое сало» Владимира Сорокина
Я клянусь вам, что это правда. После чтения Сорокина на ночь мне приснился ужасный сон. Мне снилось, что моему восьмилетнему сыну в школе задали выучить стихотворение Пастернака «П….а». Я прихожу к учительнице и говорю, что, конечно, очень уважаю творчество писателя Сорокина, что текст клонированного Пастернака из романа «Голубое сало» тоже мне кажется чрезвычайно остроумным, да и тема в целом вполне пастернаковская, но все-таки нельзя же так, ведь мальчику всего восемь лет!..
«Голубое сало» — очень лихо сделанная вещь. Виртуозно сложная кольцевая композиция, остроумнейшие языковые находки, вполне увлекательный сюжет, иногда убийственные для оригинала стилизации русских классиков. Тексты клонированных авторов если не самая увлекательная, то самая остроумная часть романа. Особенно автору, видимо, ненавистна Анна Андреевна Ахматова, потому что от нее остаются рожки да ножки. Клонированный Достоевский смешон до колик. С Толстым дело обстоит несколько хуже, потому что помимо животной чувственности, столь успешно остраненной Сорокиным, в творчестве Льва Николаевича было много такого, что просто не поддается сорокинскому методу расщепления. Впрочем, это все мелкие придирки. «Голубое сало» — отличный роман отличного писателя. Но если вы читали любой другой роман Сорокина — например, «Роман» или мою любимую «Тридцатую любовь Марины»,-то «Голубое сало» вы можете спокойно не читать. В сущности, все они являются одной и той же книгой. Мало того, зная логику Сорокина, легко угадываются ходы. Как только я открыла страницу, на которой Сталин едет в имение графа Хрущева, я была уверена, что в ближайшие полчаса буду иметь счастье читать гомосексуальную сцену между Хрущевым и Сталиным. Причем у меня не было ни малейших сомнений в том, что активная роль будет отведена Хрущеву. Так и случилось. Железная наоборотная логика. В тошнотворной сцене, где Ахматова рожает некое черное яйцо, для того чтобы передать его наследнику, ежу понятно, что наследника будут звать Иосиф. Но обидно то, что заранее знаешь: Иосиф будет толстым и черноволосым, а не худым и рыжим.
Сорокина часто сравнивают с Пелевиным. Адепты обоих писателей считают, что это несправедливо по отношению к их кумирам. На самом деле — справедливо. Оба они пишут всю жизнь одну книгу. Оба уверены, что умный читатель не ждет больше от литературы переживаний и трепета. Оба пренебрегают тем физическим удовольствием, которое испытываешь от чтения замечательной книги. Оба забывают — или не считают нужным помнить, — что в набоковской формуле художника «рассказчик — учитель — волшебник», главным является волшебник. Оба они не волшебники.
Очень хорошая обложка зато.
1999